Арсен Люпен. Джентльмен-грабитель - Морис Леблан

Почерк не вызывал сомнения. Значит, узник имел возможность отправлять письма. Значит, он получал их. Значит, узник готовил побег и сообщал о нем в крайне дерзкой манере. Терпеть такое было невозможно. Следственный судья и сам префект полиции господин Дюдуи прибыли в тюрьму Санте, чтобы лично обсудить с ее начальником те меры, которые необходимо будет предпринять. Для начала господин Дюдуи отправил двух своих помощников обыскать камеру узника.

Дьези и Фоланфан подняли каждую плитку, развинтили кровать, проделали все, что полагается проделывать при обысках, и ничего не нашли. Он готовы были отказаться от дальнейших поисков, но в эту минуту прибежал запыхавшийся надзиратель и сказал:

– Ящик стола! Когда я входил, он закрывал ящик стола!

Полицейские заглянули в ящик.

– На этот раз угорь у нас в руках! – воскликнул Дьези.

Фоланфан остановил его.

– Только ничего не трогай, паренек, начальник сам разберется…

– А какая сигара!..

– Гаванская. Пошли к шефу.

Две минуты спустя ящик осматривал префект полиции Дюдуи. Сначала он достал из ящика стопку вырезок об Арсене Люпене из «Аргус де ла Пресс», потом табакерку, трубку, папиросную бумагу и две книги.

Он посмотрел на названия. Одна на английском языке – Карлейль, «Герои, почитание героев и героическое в истории», вторая на немецком – прелестный «эльзевир» в кожаном переплете: «Руководство» Эпиктета, издано в Лейдене в 1834 году. Пролистав книги, префект убедился, что на каждой странице что-то подчеркнуто, поля исписаны. Что это? Шифры? Или пристрастное чтение?

– Мы тоже все изучим с особым пристрастием, – решил он.

Осмотрел табакерку, трубку. Потом взял сигару.

– Черт! А нашему другу неплохо живется! – воскликнул он. – Не что-нибудь, а «Генри Клей»!

Жестом заядлого курильщика он поднес сигару к уху, чтобы послушать, как она шуршит. И с удивленным восклицанием тут же поднес ее к глазам. Сигара оказалась не так уж туго свернута. Префект присмотрелся и увидел между табачными листьями папиросную бумагу. С помощью булавки он бережно извлек рулончик толщиной в зубочистку. Записка. Развернул ее – почерк был женский, бисерный.

Корзину подменили. Восемь из десяти готовы. Нажмешь ногой, откроется люк. Каждый день с двенадцати до шестнадцати. ЛС будет ждать. Но где? Ответьте немедленно. Будьте спокойны, ваша подруга бдительна.

Префект Дюдуи подумал секунду и произнес:

– Все более или менее ясно… корзина – это фургон… восемь отделений… От полудня до четырех часов…

– А что за ЛС, который будет ждать?

– ЛС – сокращение, подразумевается автомобиль. Спортсмены оценивают мощность мотора в лошадиных силах. 24 ЛС – автомобиль, который стоит двадцати четырех лошадей.

Префект встал.

– Заключенный обедал? – спросил он.

– Да.

– Письмо он прочитать не успел, о чем свидетельствует нетронутая сигара. Значит, он только что его получил.

– Каким образом?

– Вместе с обедом. В картофелине, в куске хлеба – откуда мне знать?

– Этого не может быть. Разрешение приносить Люпену еду дано исключительно для того, чтобы схватить его за руку. Мы тщательно все проверили и ничего не нашли.

– Постараемся вечером перехватить ответ Люпена. Пока не приводите заключенного в камеру. Я покажу записку следственному судье. Если он согласится с моими предположениями, мы сфотографируем послание, и через час вы положите в ящик книги, вырезки и точно такую же сигару с настоящей запиской. Заключенный не должен ничего заподозрить.

Вечером префект Дюдуи и комиссар Дьези снова приехали в Санте, испытывая искреннее любопытство. Их ожидали выставленные на столе три тарелки.

– Он ужинал?

– Да, – ответил начальник тюрьмы.

– Дьези, разрежьте на мелкие кусочки эту макаронину и корочку хлеба. Ничего?

– Ничего, шеф.

Префект Дюдуи осмотрел тарелки, вилку, ложку и фруктовый нож с закругленным лезвием. Покрутил ручку ножа сначала в одну сторону, потом в другую. Та поддалась. Ручка оказалась полой – внутри лежала бумажка.

– Не слишком изобретательно для такого ловкача, как наш Арсен Люпен. Но не будем терять времени. Идите, Дьези, разведайте, что это за ресторан.

Префект Дюдуи прочитал записку:

«Полагаюсь на вас. ЛС пусть сопровождает издалека каждый день. Я впереди. До скорого свидания, милая верная подруга».

– Ну наконец-то, – воскликнул, потирая руки, префект Дюдуи. – Похоже, дело пошло на лад. Подтолкнем мизинчиком, и он побежит. А мы заодно арестуем и его сообщников.

– А что, если Арсен Люпен проскользнет у вас между пальцами?

– У нас будет столько людей, что мало не покажется. Если попробует сбежать, для него будет только хуже. А сообщников мы разговорим непременно, сколько бы их главарь ни помалкивал!

Действительно, во время следствия Арсен Люпен был необщителен. Вот уже не первый месяц месье Жюль Бувье, следственный судья, изощрялся как мог, и все без толку. Допросы превращались в беседы между дознавателем и адвокатом и не вели ни к чему, потому как мэтр Данваль хоть и был истинным светочем среди коллег по адвокатуре, но о своем подопечном знал не больше любого уличного прохожего. Время от времени Арсен Люпен, будучи человеком вежливым, все-таки вступал с ними в беседу.

– Да, господин следственный судья, – говорил он, – ограбление банка «Лионский