Искатель, 1998 №10 - Мария Ланг

Кристер старательно набил свою трубку и задумчиво сказал:

— Какая она, эта тетя Отти? Ты можешь ее описать?

— О! — воскликнула я с энтузиазмом. — Это самое славное и доброе существо! Тип женщины, которой следовало бы иметь семью, не меньше пятнадцати детей, которых она бы заботливо растила, а они поверяли бы ей свои секреты…

Характеристика Эйнара была более прозаичная и точная, но тепло в его голосе показало, что он так же любит тетю Отти Юртсберг, как и я.

— Ей шестьдесят восемь, она телефонистка на пенсии. У нее рыжеватые волосы с сединой. Довольно полная. Зимой живет в Упсале в однокомнатной квартире, а ранней весной переселяется в этот дом, который купила двадцать лет назад. Отти его обожает. Она болтлива и добродушна, иногда немного бестолкова, но так сумбурно, как в этом письме, она обычно своих мыслей не выражает. Вообще-то говоря, ее нельзя назвать бестолковой, напротив, она человек умный и надежный.

Кристер пыхнул трубкой.

— А где она находится сейчас? В каком испанском городе? Не знаете? Но ведь это можно узнать. Послать телеграмму…

Но я робко вмешалась:

— Насколько я знаю, она уважает секреты своих друзей, не шлет им телеграмм и не звонит, когда они того не хотят. Придется нам дожидаться ее возвращения и только тогда выяснить, что она имела в виду в своем послании.

Кристер задумался, и никто из нас не посмел помешать ему размышлять. Я принесла еще кофе и, подкрепившись им, он обратился к Эйнару:

— А что ты скажешь? Ты тоже считаешь, что Адель Ренман убита?

— Думаю, еще рано об этом говорить. Однако я согласен с Феей, что расследование провести необходимо. Когда деспотичная и всеми нелюбимая особа, владелица нескольких миллионов, внезапно покидает этот мир столь драматическим образом, это невольно вызывает подозрение.

Я, к своему удовлетворению, поняла, что Кристер уже заподозрил неладное.

— Да, стоит расследовать, — задумчиво сказал он, — однако кто скажет мне, с чего начать? Врач потребовал вскрытия… правильно. Но пройдет немало времени, прежде чем мы получим ответ. И в любом случае я не смогу подключить к этому делу комиссию по расследованию убийств, пока не будет заведено УГОЛОВНОЕ ДЕЛО. А для этого нужно чье-либо официальное заявление. Быть может, кто-нибудь из вас напишет такое заявление?

Я побледнела и покачала головой, и Кристер с печальным видом продолжал:

— Разумеется, я могу остаться здесь ненадолго и посвятить этому делу последнюю неделю своего отпуска, разыгрывая роль частного детектива. Что может быть приятнее! В рабочие будни мне так редко приходится решать криминальные проблемы.

— Бога ради! — взмолилась я. — Я готова взять назад свою просьбу…

— Но я хотел бы знать, как можно расспрашивать людей, не объясняя причину своего интереса.

И тем не менее он уже заинтересовался этим делом. Приход Хедвиг окончательно утвердил его решение заняться им.

На ней было черное платье и, несмотря на загар, лицо ее сильно побледнело. Узнав, что стройный и высокий мужчина, сидевший за кофейным столом, комиссар криминальной полиции, она оживилась и слегка покраснела. Я налила ей кофе, она взяла чашку и сказала:

— Извините, что ворвалась к вам, но я так привыкла приходить к тете Отти, когда мне плохо, что машинально явилась сюда, хотя ее здесь нет. И к тому же… к тому же я должна поговорить с кем-нибудь, чтобы не спятить окончательно.

Она произнесла эти слова столь мрачно и с такой болью, что нам стало не по себе.

— А вы уже в курсе дела, комиссар?

Мы пробормотали, что уже успели рассказать ему о случившемся, и она продолжала, не отводя светлых глаз от Кристера:

— Тогда вы можете понять, что меня мучает. Доктор полагает, что моя сестра умерла от отравления грибным ядом, но, если это так, стало быть, я виновата в ее смерти, ведь это я собирала и готовила грибы. Я… я просто не выдержу… так мучительно ждать результата вскрытия и думать, что это моя вина, что я по ошибке сорвала ядовитый гриб… Мне просто необходимо было с кем-нибудь поделиться своими мыслями, поэтому-то я и пришла сюда. И как… как удачно, что я встретила здесь вас, господин комиссар, ведь вы привыкли распутывать дела посложнее…

Голос ее звучал робко и боязливо, а Кристер отвечал ей так, словно успокаивал испуганного ребенка:

— Вы хотите, чтобы мы вместе с вами проанализировали, что же, собственно говоря, произошло на том званом ужине, могла ли ваша сестра съесть что-нибудь недоброкачественное или ядовитое? И не возражаете, если я буду вести своего рода полицейский допрос?

— Напротив… я буду благодарна, если вы любезно согласитесь помочь мне.

Светло-голубые глаза Хедвиг внезапно Наполнились слезами.

— Давайте вначале поговорим о грибах. — Кристер пыхнул трубкой и дал время Хедвиг собраться с мыслями. — Когда вы их собрали?

— Накануне вечером… стало быть, в пятницу.

— А что это были за грибы?

— Большей частью лисички. Немного сыроежек и рыжиков. Самые обычные.

— И как вы их приготовили?

— Придя домой, я сразу же их очистила и поставила на ночь в кладовку. В субботу вскипятила, и, хотя это были съедобные грибы, вылила отвар. Адель всегда велела это делать. Если бы даже в кастрюлю попал ядовитый гриб, яд, наверно, растворился бы в воде и ушел вместе с ней. Но я гарантирую, что не сорвала ни одного сомнительного гриба. Между прочим, Йерк был со мной, когда я чистила грибы, а уж он-то их большой знаток.

Было ясно, что она не раз повторяла себе все эти слова, выучила всю эту триаду наизусть.

— Да, потом я поджарила эти грибы, смешала их с почками и разложила в обычные фарфоровые розетки, но так как они слишком маленькие, остальное я сложила на блюдо и подала на стол.

— Я полагаю, — сказал Кристер, — что вы хорошенько перемешали жаркое? Если даже в кастрюлю попал ядовитый гриб, трудно предположить, что все его