Искатель, 1998 №10 - Мария Ланг

— Но ведь ты продолжаешь кормить ребенка грудью и должна вести себя осторожнее.

Я разозлилась и заявила ему, что и без его указаний знаю, как обращаться с дочерью, что она, верно, не пропадет оттого, что ее мать позволила себе выпить сто граммов водки.

Потому мы поменяли тему разговора на не менее жгучую: таинственный посетитель, стучащий в нашу дверь, и череп с горящими глазами на лесном пригорке. Было уже около часа ночи, когда зазвонил телефон. Эйнар с раздражением подошел к черному аппарату тети Отти и поднял трубку.

— Буре слушает… Что? Это Хедвиг? Нет, ничего… Что случилось?

Я увидела, как Эйнар изменился в лице. Сонного вида и недовольства как не бывало.

— А врача вызывали? — с тревогой спросил он. — Да, да, будем у вас через несколько минут.

Он положил трубку и медленно произнес:

— Все утро Адели было очень плохо. Ее мучает рвота и понос. Хедвиг говорит, что ее просто вывернуло наизнанку. Врач, которого им наконец удалось вызвать, будет через полчаса, и она просто не решается оставаться с Аделью одна.

Поспешно накинув на платье кардиган, я вышла в сад. Начиналась гроза, уже накрапывал дождь, и я озябла. Эйнар держал меня за руку и болтал о том о сем, стараясь отвлечь меня от мрачных мыслей:

— Хедвиг — скромная и славная женщина. Но сейчас она была сильно взволнована, она извинялась за то, что побеспокоила нас. Аларика она не хотела звать, он еще не оправился после ночного приступа. У Йерка нет телефона, а Турвальд, видно, отключил его, потому что на звонок не отвечает.

— А Виви Анн? — спросила я и почувствовала, что мой голос слегка дрожит.

Ответ на этот вопрос мы получили, придя на виллу Адели. Виви Анн лежала на диване в зале и, зарыв лицо в подушку, отчаянно рыдала.

— Она умирает, — всхлипывала она, — умирает! О, Боже, что мне делать?

Я поняла, что на ее помощь Хедвиг не может рассчитывать, и через комнату Адели вошла в ее спальню.

Склонившаяся над кроватью Хедвиг выпрямилась и со слезами на глазах прошептала:

— Спасибо, что вы пришли. Так страшно брать на себя ответственность. Но я не знаю… чем облегчить ее страдания.

Без косметики лицо Адели было старое и морщинистое. Кожа приобрела пугающий желтоватый оттенок. Она медленно стонала, внезапно ее тело напряглось в страшной судороге. Руки и ноги посинели, пульс стал частым и слабым, дышать ей становилось все труднее.

Хедвиг протянула ей таз, и ее начало рвать…

Последующий час был сплошным кошмаром. Мы беспомощно смотрели на эту ужасную сцену, слушали стоны и жалобные крики больной и ждали, ждали прихода врача.

Но когда врач наконец переступил порог спальни, чтобы сделать болеутоляющий укол, было уже поздно.

Сердце Адели перестало биться.

Глава пятая

Доктор Нильссон заменял местного врача на время отпуска, упландские дороги он знал плохо и по дороге в Ронсту несколько раз терял ориентир, сворачивая не туда, куда надо, и чувствовал себя неловко, оттого что приехал с опозданием. Он даже с некоторым облегчением выслушал Хедвиг, как плохо было ее сестре всю ночь, что вся ванная буквально залита рвотой, понимая, что вряд ли помог бы Адели, явись он на полчаса раньше.

— Судя по всему, это сильное пищевое отравление. Что ела госпожа Ренман?

Эйнар, задававший Хедвиг тот же вопрос, ответил:

— Она ничего не ела со вчерашнего вечера. А за ужином ела раков. Очень много. И еще жаркое из почек с грибами.

Доктор многозначительно кивнул.

— Есть грибы всегда рискованно.

Эти банальные слова, сказанные тихим голосом, произвели удивительный эффект.

Хедвиг Гуннарсон, бледная от усталости, но все же владевшая собой, вдруг разрыдалась.

— Нет, нет, только не грибы… Грибы никак не могли ей повредить.

Я неловко погладила ее жидкие, невыразительного цвета волосы.

— Успокойся, слезами горю не поможешь…

— Ты не понимаешь… Эти грибы… Я сама их собирала. И знаю, что они не ядовиты, могу поклясться. Между прочим, мы все их ели.

Доктор Нильссон пристально посмотрел на нее.

— И никто, кроме нее, не заболел?

Виви Анн, выплакавшая все слезы и в изнеможении лежавшая на диване, подняла голову и сказала:

— Дядя Аларик! Я думала, что он умрет! — И мрачным голосом Кассандры добавила: — Может, он уже умер.

Эйнар рассказал о ночном происшествии, и я поняла, что подозрения доктора о грибах Хедвиг усилились. Я решила вмешаться и задала отвлекающий вопрос:

— А в самом ли деле можно умереть от пищевого отравления? Понимаю, что можно тяжело заболеть, но решила, раз Адель так сильно рвало, вся пища вышла, и она не умрет.

Молодой доктор вздохнул.

— При этом роль могут играть многие факторы, например, степень отравления, состояние организма. Человек с больным сердцем может легко умереть при сильном отравлении. Если сердце у фру Ренман было недостаточно сильное…

Хедвиг вытерла заплаканное лицо и пробормотала:

— У нее несколько раз были сердечные приступы, не очень сильные. Врач сказал, что большой опасности нет.

— Сожалею, но поскольку я ни разу не обследовал пациентку, не могу точно определить причину смерти. Свидетельство о смерти должен будет выписать представитель судебной медицины после вскрытия…

Виви Анн снова истерически зарыдала. Она поднялась с дивана и, откинув с лица растрепанные пряди волос, крикнула:

— Но я не позволю делать вскрытие! Не хочу, чтобы вы… чтобы вы резали ее и… и…

— Милая фрекен Ренман, — возразил доктор, — если хирург режет мертвое тело, человеку отнюдь не хуже, чем во время операции при жизни. А в данном случае, когда есть подозрение на отравление, вскрытие для установления причины смерти необходимо.

Он сделал Виви Анн укол снотворного и дал Хедвиг успокоительные таблетки. Хедвиг поцеловала меня в щеку и горячо поблагодарила нас обоих:

— Вы оба так добры ко мне, прямо-таки как тетя Отти.

Мы молча отправились домой, слишком потрясенные, чтобы облечь свои мысли в слова. Но причиной неприятного ощущения у меня под ложечкой были не ядовитые грибы, не усталость и даже не шок, который я испытала при виде старой одинокой женщины, умирающей страшной смертью, а безотчетный страх, вызванный недавними событиями и злобой на того, кто был их причиной.

Потому что я знала точно: Адель Ренман умерла не из-за пищевого отравления. Да, причиной смерти без сомнения была отравленная пища, но яд попал в нее не случайно, его подмешала рука злоумышленника. У врача же, судя по всему, несмотря на то, что он настаивал на вскрытии, подобного убеждения не было. Я продолжала напряженно думать о