Искатель, 1999 №9 - Олег Суворов

Не понимая, в чем дело, Филипп покачнулся, облокотился о ствол ближайшего дерева и медленно сполз на землю. Никто из горланивших песни людей не обратил на него никакого внимания, и через минуту он остался один, чувствуя, как рубашка на спине быстро смачивается кровью и прилипает к телу. Несмотря на сильнейшую боль, он ухитрился не потерять сознание. Возможно, именно это обстоятельство, а также находившийся при нем мобильный телефон, который он в свое время одолжил у приятеля незадолго до взрыва на Троекуровском кладбище, да так и не смог отдать, и спасли его жизнь. Лежа на земле, Филипп холодеющими пальцами быстро набрал номера «скорой» и милиции, после чего на какое-то время отключился, очнувшись в тот момент, когда уже лежал на носилках и его грузили в «скорую». Отвечать на вопросы приехавших почти одновременно со «скорой» милиционеров он не мог — все тело словно бы одеревенело, перед глазами стоял кровавый туман, а все звуки были максимально приглушены, доносясь до сознания словно бы издалека.

Уже в больнице, после вовремя проведенной операции, он узнал о том, что его кольнули шилом в спину.

— Метили в сердце, как сказал мне лечащий врач, — пояснил он Прижогину, — но на мое счастье шило наткнулось на ребро, скользнуло по нему, порвав кожу и неглубоко вонзилось в бок.

— Да, это покушение выглядит посерьезнее, чем предыдущее, — кивнул следователь.

— Это вы намекаете на то, что следующее может оказаться роковым? — совсем не весело усмехнулся Филипп. — Сначала меня пытались убить голыми руками, затем их вооружили шилом, в следующий раз у них будет пистолет?

— Я постараюсь принять необходимые меры, чтобы этого не произошло, — постарался успокоить собеседник. — Итак, вы не видели того, кто напал на вас сзади?

— Нет, не видел, но его мог видеть кто-то из той пьяной компании, что шла мне навстречу.

— Если только он не шел среди них, а потом зашел к вам сзади. Н-да… Ну, а как вы сами — склонны связывать это покушение с вашим посещением вдовы отца?

— Спросите что-нибудь полегче. В принципе, она не возражала против моих требований.

— Да, но ведь насколько я понял из вашего рассказа, даже четвертая часть может составить более чем приличную сумму. Трехкомнатная квартира в центре города, антикварные вещи — все это может потянуть на несколько сот тысяч долларов.

— Возможно.

— А если на это имущество уже найден выгодный покупатель и некто понуждает вашу невестку продать все как можно скорее, то ваша жизнь находится в серьезной опасности.

— Логичный вывод, который я уже ощутил на своей порванной шилом шкуре!

— Я рад, что вам не изменяет чувство юмора — значит, вы быстро поправитесь. А чтобы процессу излечения никто не мешал, я привез с собой двух милиционеров, которые будут круглосуточно охранять вас, не допуская никаких посетителей.

— Да? — обрадовался Филипп. — Вот за это спасибо!

— Не стоит благодарности. Кстати, в самое ближайшее время я собираюсь побеседовать с вашей небезопасной родственницей… Если не ошибаюсь, вы только что называли ее Полина?

— Не ошибаетесь.

— А что она из себя представляет? Я имею в виду характер, а не биографию.

Филипп на какое-то мгновение задумался, а затем довольно лукаво усмехнулся.

— Помните миледи из «Трех мушкетеров»? Так вот, совершенно аналогичный тип женщин. Молода, хороша собой, абсолютно беспринципна и развратна, обладает холодным и расчетливым умом, презирая всякие сантименты и эмоции. Кроме того, хорошо знает, чего хочет, и будет стремиться к своей цели несмотря ни на что.

— Любопытный портрет, — призадумался было Прижогин. — А это еще что такое? — и следователь недоуменно вскинул голову — снизу, из холла, послышалось два выстрела.

— Стреляют…

Леонид Иванович проворно выскочил из палаты и, с грохотом захлопнув за собой дверь, побежал вниз. Когда он, держа пистолет наготове, выскочил в холл, то застал следующую картину — один из сержантов ничком лежал на полу, второй, яростно матерясь, корчился в кресле, прижимая правую руку к левому плечу, а побледневшая от ужаса медсестра как зачарованная застыла на своем месте.

— Что тут произошло? — быстро спросил ее Прижогин.

— Пока вас не было, сюда явились два подозрительных типа — по виду натуральные бандиты. Ваши сержанты хотели проверить у них документы, тогда один бандит отнял автомат у милиционера и трахнул его прикладом по голове, а второй выстрелил вон в того, что в кресле, — обрадованная его появлением, четко отрапортовала медсестра.

— О черт, ну что за раздолбаи! — выругался Прижогин, окидывая красноречивым взглядом поверженных сержантов. — Вы видели, на чем уехали те двое?

— Нет, я даже не видела, на чем они приехали.

— Проклятье! Дайте мне телефон.

Медсестра послушно переставила аппарат со своего стола на стойку, и следователь принялся яростно крутить диск.

— Я могу сбегать за дежурным врачом? — почему-то шепотом спросила девушка, кивая на раненого милиционера. Прижогин молча кивнул.

— Алло, Петр? — спросил он, услышав голос сотрудника своего отдела. — Немедленно бери нашу опергруппу и дуй в Боткинскую, работа есть.

— Хорошо, Леонид Иванович, щас будем. Кстати, мы тут пока кое-что раскопали по поводу взорванной могилы…

— Раскопали могилу? — удивленно переспросил Прижогин, на минуту отвлекшись.

— Да нет, я имею в виду — выяснили историю того, кто в ней захоронен…

Мало того, что эта история оказалась весьма занятной, но она еще имела самое непосредственное отношение к «миледи»! Поэтому Прижогин ожидал появления Полины в своем кабинете с вполне понятным любопытством: что же это за юная дама, вокруг которой постоянно разгораются самые «роковые» страсти да еще со смертельным исходом?

Полтора года назад на квартире, находившейся в районе Жулебино, «оттягивались» несколько представителей местной «братвы», среди которых был и новоиспеченный муж богатой шестидесятилетней старухи — двадцатисемилетний Дмитрий Алексеевич Полутва. Естественно, что не обошлось без вызова девочек, причем одной из приехавших проституток оказалась Полина. Бандиты были уже изрядно пьяны и, видимо, именно поэтому не сумели поделить между собой понравившуюся путану, хотя та, во избежание скандала с мордобоем, готова была обслужить их по очереди.

Но пьяный кураж и стремление к лидерству сделали свое дело — между Полутвой и еще одним «братком» по фамилии Дергачев разыгралась бурная ссора. Полина напрасно уговаривала их успокоиться и помириться — исходя из чисто меркантильных соображений, ей самой хотелось иметь двух богатых клиентов, а потому разгоравшаяся ссора вызывала в ней только раздражение на возможную потерю заработка. Но поскольку здесь было затронуто «дело принципа», каждый претендовал на «эксклюзив» и не соглашался ни на какие другие варианты,