Бриллиантовая месть - Марина Серова

При всей логичности подозрений, кажется, он не верил, что это мог сделать лучший друг его отца.

– Ну, смотри. – Я развернула к нему блокнот с чистым листом и, по ходу моей мысли, делала карандашные пометки. – Я пока что допросила только Алису и Марину. У них обеих нет никакого мотива. И, что наиболее важно, они обе друг друга не подозревают совсем. Конечно, это ни на что особо не указывает, но как минимум желания подставить друг друга у них нет. Да, алиби у них тоже слабоватое, конечно, учитывая, что они не пересекались. Но и мотива опять же нет. Ни одна, ни вторая не конфликтовали с твоим отцом накануне и, что немаловажно, между собой. А Алиса так вообще целое представление устроила, узнав о его смерти. Понимаешь?

– Хорошо. Но с чего ты решила, что у него есть мотив?

– Заявление об увольнении с такими характеристиками – уже достаточный мотив. И я уверена, что не только в нем дело. Мне стоит копнуть поглубже в этом вопросе, и точно найдется что-то еще. Не просто же так Александр решил уволить лучшего друга и хорошего сотрудника. К тому же орудия убийства и улик нет. Как и Ивана, который до сих пор не объявился. Ты ведь так и не смог дозвониться ему?

– Я звонил, много раз подряд, но он все еще не отвечает. Я отправил к нему одного из охранников около часа назад, но он не открыл ему дверь. Вряд ли он даже дома сейчас.

– Вот видишь? О чем я и говорю. Иван куда-то исчез, почуяв, что дело запахло жареным. К тому же в офисе Александра мы нашли отпечаток ботинка. Явно мужского. И либо это сделал Иван, а потом уже уехал в командировку для прикрытия. Либо это сделал кто-то, кто знал, как можно будет легко его подставить. А потом обвинить в этом лучшего друга убитого, что, конечно же, проще простого, – я говорила очень медленно, следя за его реакцией.

Вероятно, с моей стороны было слишком глупо выставлять подтасованные факты. Ведь если он виновен, то сможет каким-то образом использовать это в свою пользу. Например, подбросить орудие убийства Ивану. Или по-быстрому избавиться от Ивана и выставить это все как самоубийство. Но мне нужно разобраться во всем. Особенно в том, куда копать. Не могу же я ему сказать: «Игорь, я подозреваю, что ты убил родного отца, пока что все факты указывают либо на тебя, либо на твою мать. Но ты говоришь, что она точно-точно не могла. Значит, остаешься ты».

Обвинять бездоказательно напрямую его или тем более его мать – слишком опрометчиво. Поэтому, чтобы не злить клиента, я буду действовать мягче и изворотливее.

– Ты думаешь, это правда сделал он? Я не могу в это поверить, – грустно и слегка обреченно сказал Игорь. – А как же все мы? Я, мама да и бизнес. Как-то это все ужасно несправедливо и глупо. Зачем ему это нужно?

– Лучше ты мне скажи, у твоего отца, может, были недоброжелатели, враги, да кто угодно, что могло бы привести меня к другим версиям. Какие-нибудь, например, его конкуренты решили подмять под себя бизнес? Может, он кому-то перешел дорогу? Нет ничего, ни улик, ни отпечатков. Да даже ножа, которым зарезали Александра, тоже нет. Луж крови по кабинету нет, взлома не было, и брильянт пропал. Если ты что-то знаешь, то самое время рассказать. Тебе есть что сказать на это?

Мужчина нахмурился. Будто бы вспоминал что-то важное, перебирая у себя в голове пыльные архивные папочки. Я не могла знать, что творится там у него внутри, в его мыслях, но мне очень хотелось подсмотреть. Вот бы я умела забираться в чужие головы и читать их, словно открытые книги, тогда все было бы в разы проще. Несомненно, работы бы от этого сильно меньше не стало. Но выполнять ее я смогла бы на раз-два. Подсмотрела, кто думает об убийствах, кто виновен, где что спрятано, и все. Дело закрыто. Но, к сожалению, я так не умею. И мне остается только сидеть и сверлить взглядом убитого горем мужчину. Пока убийца до сих пор где-то гуляет и думает, как ему избежать наказания. Как же я устала от этого. С первого взгляда, к сожалению, я не могу определить, у кого руки запачканы чужой кровью.

– Думаю, я сказал все, что мог. Для меня было большое удивление увидеть то заявление. Я и не знал, что мой отец хотел уволить своего лучшего друга, и тем более даже не представляю почему. Правда. За долгие годы их дружбы у них не было ни ссор, ни даже каких-то мелких споров. По крайней мере, я не могу вспомнить ни одной.

– Совсем никаких? Быть такого не может. – Я подняла брови.

Никогда не встречала такого, чтобы близкие друзья вообще не ссорились. Да, конечно, когда вы дружите много лет, вы притираетесь друг к другу, но даже женатые долгие годы парочки ссорятся бесконечно. А тут ни одного спора. Странно. Костров что, и с друзьями создавал идеальную картинку для общественности?

А ведь я как-то не подумала об этом. Что, если это все делала не Марина, а ее муж? Может, это и не ее рук дело все было. Она просто наслаждалась деньгами и красивой жизнью, а показуха – плата за это все? А Костров создавал красивую семью для журналистов. Полноценные, понимающие, любящие. Правда, на самом деле внутри всего лишь пустота. Но для чего ему это?

Ну конечно! Для бизнеса. Чистая непорочная репутация идеального семьянина позволяет зарабатывать большие деньги. Ведь если вдруг общественность узнает о том, что сын сбежал, глава семейства изменяет жене с домработницей, а жена – сумасбродная женщина, и акции упадут, и доверие к нему снизится. Кто же захочет сотрудничать с изменщиком? Он и партнера предаст и бросит точно так же, как свою любимую жену.

– Понимаешь, Тань, они были как братья. Даже ближе, наверное. Они друг друга поддерживали и, несмотря ни на что, не бросали. Даже из-за женщин не ссорились никогда. Я ума не приложу, что могло такого произойти между ними за то время, что я работал и отдыхал. А брильянт? Думаешь, он и убил, и украл? Но они же даже из-за мамы не враждовали. Хотя Иван точно за ней ухаживал, когда я был ребенком. Я этого тогда не понимал, но отчетливо запомнил.

– По брильянту у меня вообще никаких догадок нет. Но вполне логично, что Иван мог украсть. Раз Александр хотел его уволить,