Чужая ноша - Марина Владимировна Крамер

ответила Настя. — Ничего не понимаю — ну что, они не знают, куда работать идут? Здесь не санаторий! Зачем идти туда, где тебе уже заведомо страшно? Она ведь от каждого больного шарахается, я замучилась совсем, специально ее в процедурный сунула, думала — там меньше контакта, а вот поди ж ты… Наверное, Лешка отвернулся, он же сегодня должен был за процедуркой следить.

— Не отвернулся я! — громыхнуло сзади, и Анфиса поморщилась:

— Алексей, что вы кричите? — Повернувшись, она увидела, что санитар прижимает к лицу марлю. — Что это у вас?

— Зацепило, — буркнул санитар, убирая руку, и Анфиса заметила длинный глубокий порез на лбу. — Аж звездочки полетели, — пожаловался он. — А что Кадкина прошляпил… так меня позвали в третью палату, а Кадкин… ну, он же тихий, никогда никаких инцидентов… да и на выписку ведь шел, да, Анфиса Леонидовна?

— Да, через неделю должны были выписать… теперь даже не знаю… — огорченно сказала Анфиса, останавливаясь. — А что случилось, никто не знает?

— Да он разве ответит? — опять раздраженно бросила Настя и крикнула: — Илья, ну-ка прекращай, доктор пришла!

— Живым все равно не дамся! — рявкнул Кадкин, хватая новую бутыль.

— Вы бы, Анфиса Леонидовна, близко не подходили, — покосившись на ее живот, сказал санитар.

— Отойдите все! — бесновался Кадкин. — Только с доктором буду говорить! Отойдите, сказал! — полетела новая бутыль.

— Там много еще? — негромко спросила Анфиса у Насти.

— А то! С выходных вывезти не успели, да сегодняшние.

— Вот черт… Илья! — громко позвала Анфиса, обращаясь к больному. — Илья, ты меня слышишь?

— Слышу, Анфиса Леонидовна.

— Илья, давай поговорим. Мы ведь с тобой всегда хорошо разговаривали. Мне бы хотелось узнать, что случилось. Тебя кто-то обидел?

Кадкин замер, слушая Анфису, санитары начали осторожно, по стенкам, приближаться к нему, но тот краем глаза уловил движение и снова метнул бутыль:

— Уйдите все! Я хочу с Анфисой Леонидовной разговаривать! Я только с ней буду разговаривать, не мешайте мне!

— Настя, наберите препарат, я попробую с ним договориться, — негромко сказала Анфиса, обращаясь к медсестре, и та фыркнула:

— Где? Процедурка заперта, ключ у него.

— Ну, спуститесь вниз, попросите там.

Настя пошла к выходу, а Анфиса, не сводя взгляда с больного, продолжила:

— Илья, сейчас ребята отойдут, а ты выходи, пожалуйста, ко мне. Мы пойдем в холл и присядем.

— Анфиса Леонидовна… — начал санитар Леша, но она покачала головой:

— Дайте ему пройти. Я справлюсь.

Санитары отошли ей за спину, и она осталась лицом к лицу с Кадкиным, который нерешительно топтался за тележкой, обдумывая, видимо, дальнейшие действия.

— Илья, идем. Тебя никто не будет трогать, я обещаю.

— Мы поговорим, да? — с сомнением спросил больной, и Анфиса кивнула:

— Конечно. Мы просто поговорим — так, как мы с тобой всегда разговариваем.

Парень сделал пару нерешительных шагов из-за тележки, и Анфиса протянула ему руку:

— Вот и хорошо. Идем. Так что случилось?

— Все говорят, что вы от нас уходите.

— Кто говорит?

— Ребята говорят… в палате… и медсестры вчера тоже говорили… вы меня бросаете, да? — Илья покосился на нее.

— Я тебя не бросаю. Просто теперь у тебя будет другой доктор, но это ведь всего на несколько дней, ты же домой поедешь на следующей неделе.

— Я не хочу домой, — вдруг сказал Илья. — Можно я тут останусь?

— А почему ты не хочешь домой? — спокойно спросила Анфиса, заходя в холл, где стоял мягкий диван и два кресла.

— Там… там… — Илья начал лихорадочно чесать затылок, как будто ему внезапно что-то начало там мешать.

Движения его становились все быстрее, голова наклонилась к левому плечу, а взгляд сделался затуманенным и совершенно расфокусированным — в таком состоянии его привезли для госпитализации месяц назад.

— Илья, посмотри на меня, — попросила Анфиса. — Посмотри на меня и убери от головы руку. Вот так… все, не чешется?

— Н-нет… но я домой не поеду! — выкрикнул вдруг Кадкин, сжимая кулаки, и Анфиса, умевшая держать себя в руках в подобных обстоятельствах, неожиданно испугалась. Это был страх не за себя — она не думала, что Илья накинется на нее, нет — она боялась за будущего ребенка, который именно в этот момент зашевелился так сильно, что Анфиса непроизвольно охнула и положила ладонь на живот.

— Почему ты не хочешь ехать домой, Илья? — спросила она, вспомнив, что ни разу за все время, что провел здесь, Илья в разговорах с ней не упоминал ни дом, ни родителей.

«Как же я могла это упустить?» — подумала она, внимательно глядя на пациента и не убирая руки с живота.

— Там… там… Он! — Илья показал пальцем в потолок.

— Кто — он? Твой отец?

— Мой отец там. — Палец опустился вниз, указывая в пол. — А он — дома… я туда не хочу, не хочу, не хочу! — выкрикнул Кадкин, сжав кулаки и делая шаг к Анфисе.

Она непроизвольно отступила, хотя понимала, что делать этого нельзя, нельзя показать ему, что она боится. Но прежде Илья никогда не проявлял никакой агрессии, скорее — всегда был чуть заторможен, потому Анфиса сейчас не могла понять, что послужило причиной такой вспышки.

Она увидела, что вернулась Настя, показывает ей за спиной Ильи шприц с препаратом, но отрицательно покачала головой — не хотела, чтобы парня сейчас скрутили и накачали лекарством до состояния овоща. Ей необходимо было разобраться, понять, что она упустила, чтобы новый врач смог это исправить.

Но в этот момент за спиной Ильи, оттолкнув в сторону Настю, появился санитар Леша, и Илья, обернувшись на звук и увидев его, сделал рывок в сторону Анфисы, повалил ее, не успевшую никак отреагировать, на пол, навалился сверху и закричал:

— Я вас спасу, доктор! Спасу! Только лежите тихо!

На помощь Анфисе уже спешили санитары, Илью в буквальном смысле оторвали от нее и уволокли в палату, следом убежала и Настя, а санитар Леша, склонившись, спросил:

— Анфиса Леонидовна, вы как?

Она попыталась сесть, но тут же охнула от резкой боли в животе.

— Где болит, рукой покажите, — не отставал санитар, и она, не в силах произнести ни слова от все не отпускавшей ее боли, обвела рукой живот, чувствуя, как внутри словно что-то разорвалось. — Да елки-палки… погодите… Да вы рожаете, Анфиса Леонидовна! — рявкнул вдруг Леша. — У вас же воды отходят!

Не доверять ему она сейчас не могла, все-таки он уже оканчивал институт и практику в акушерстве и гинекологии давно прошел. Да и ощущение было как раз такое, каким его себе и представляла Анфиса, думая о предстоящих родах.

— Н-нет… мне рано… мне еще рано… — простонала она, понимая, что изменить уже