Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

Корн выпрямился, и Тейлор уловил запах чего-то еще. Не той дерьмовой брехни, которую пытались ему скормить. А чего-то столь же мерзкого. Чего-то гнилого.

Он посмотрел, как прокурор возвращается к своей машине, не проронив больше ни слова. Какие-либо убеждения больше не требовались. Тейлор воспринял услышанное всерьез. Этот человек говорил правду. Тейлор знал, что произойдет, если он встанет у него на пути, и что будет, если подыграет ему.

Отхлебнув чаю, он опустил взгляд на книгу, лежащую на крыльце.

Тейлор никогда не думал, что ему когда-либо придется делать такой выбор. За принципы приходится платить. И хотя Тейлор был готов заплатить эту цену, он не хотел, чтобы его семья потеряла свой дом из-за того, что он поступил по справедливости. Если правильный поступок навредит его семье, то действительно ли это правильный поступок?

Потирая лоб, он решил, что выбора у него не осталось.

Тейлор знал остальных присяжных по именам. Они являлись его земляками, и было ясно, что они прислушиваются к нему. Он мог бы склонить каждого из членов жюри проголосовать за «Виновен». В этом не было никаких сомнений.

Корн выбрал подходящего человека для этого дела. Ни один из присяжных не проголосует против него, если он поставит свою подпись под обвинительным вердиктом.

Тейлор подобрал свою книгу, спустился по ступенькам крыльца к мусорному баку, бросил ее туда поверх мусорных пакетов и закрыл крышку.

Это была всего лишь книга.

А вокруг был реальный мир. Он поднял взгляд на окно спальни своего сына. Лампа была включена. Его сын был сейчас наверху, читал.

Эйвери выругался, поднял крышку мусорного бака и вытащил книгу обратно.

Глава 72

Эдди

Перед допросом помощника шерифа по фамилии Леонард Кейт не теряла времени зря и была в полной боевой готовности, когда Корн вызвал того для дачи показаний в десять часов утра. Выпрямив спину, она открыла чистую страницу в своем блокноте, готовясь записывать каждое его слово. Леонарду предстояло засвидетельствовать, что признание Энди было получено шерифом Ломаксом совершенно добросовестно и без всякого принуждения.

Хотя проблем у Леонарда имелось вагон и маленькая тележка. Было совершенно ясно, что Ломакс выбил признание из Энди еще до того, как успел ознакомиться с отчетом судмедэксперта. В своем письменном признании Энди показывал:

«Моя смена закончилась в двенадцать часов пополуночи, и я проследовал на автостоянку вслед за своей коллегой, Скайлар Эдвардс. Я знаю Скайлар. Мы некоторое время работали вместе. Она симпатичная, и она мне нравилась. Я хотел поцеловать Скайлар, но она оттолкнула меня. Я схватил ее и сильно сжал. Она оказала мне сопротивление, и я принял меры к тому, чтобы она не поднимала шума. Я не хотел причинить ей какие-либо телесные повреждения. Она перестала сопротивляться, и я сжал ее еще сильнее. После этого мне стало очень стыдно. За парковкой есть болотистая местность, и я отнес ее туда и закопал, чтобы никто ее не нашел».

Судмедэксперт отметила в своем отчете, что тело Скайлар Эдвардс обгорело на солнце. Если Энди утверждал, будто убил ее в полночь и сразу же закопал, значит, она никак не могла обгореть на солнце. Или же это признание Энди было полной чушью.

Кейт была во всеоружии, заготовив несколько вопросов, чтобы запутать Леонарда в его собственной лжи. И сейчас просто не могла дождаться, когда же он наконец начнет давать показания.

Вид у Гарри был не особо бодрый. У Блок тоже. Поспать в ту ночь нам практически не удалось, но вот Кейт привыкла к полуночным бдениям. Я надел свежий костюм и галстук, а руководство «Лисички» с утречка расщедрилось на свежесваренный кофе для вашего покорного слуги. Интересно, подумал я, были бы они столь же великодушны, если б знали, что Гарри подрезал у них бутылку бурбона.

В итоге решил, что вряд ли.

Патриция и Энди были уже на грани. Ни один из них не спали ни секунды, и Энди казался еще более тощим в этом своем слишком просторном костюме. Они, как всегда, держались за руки. Только на сей раз эти сцепленные руки заметно подрагивали. Я так и не понял, из-за кого – из-за Энди или Патриции.

Корн встал, чтобы обратиться к судье, – застегнув пиджак на все пуговицы, высоко воздев подбородок и выпрямив спину. Как будто уже победил. Словно ничто из того, что мы сделали, не имело для него никакого значения. Я видел, как его свидетель Леонард ерзает в первом ряду галереи позади Корна и Вингфилда. От него исходила неуемная энергия человека, так и горящего желанием поскорей оказаться на свидетельской трибуне. Помощник шерифа тщательно уложил волосы, подстриг усы и подобрал рубашку, которая на сей раз не натягивалась у него на животе, как будто из него мог в любой момент с визгом вырваться детеныш зубастого инопланетного чудища.

– Ваша честь, – начал Корн, – народ округа Санвилл вызывает помощника шерифа Ле…

Но фразу он не закончил, хотя никто его не перебил. Голос у него просто сошел на нет, когда взгляд его упал на трибуну жюри.

Оглянувшись туда, я увидел, что один из присяжных поднялся со своего места.

– Ваша честь, я обязан кое о чем сообщить, – произнес он. Это был Тейлор Эйвери. Одна из тех холодных, трезво мыслящих голов, на которые мы и полагались.

– Да, есть какая-то проблема? – поинтересовался судья.

– В общем, сэр… – начал Эйвери, после чего полез рукой за спину, достал из заднего кармана своих синих джинсов несколько сложенных документов и начал их разглаживать. – Я очень долго и упорно думал об этом. Я еще никогда не выступал публично, так что не знаю, как полагается в таких случаях говорить…

– Мистер Эйвери, присяжным не разрешается делать какие-то заявления, так что я намерен вас прервать, пока это не зашло слишком далеко. Вы понимаете?

– То есть я не могу сейчас ничего сказать?

– Нет, членам жюри не дозволяется выступать в суде. Если возникает какой-либо вопрос, присяжный может задать его, хотя такие вопросы обычно записываются и передаются мне в письменном виде.

Эйвери достал из кармана рубашки ручку, нацарапал что-то на листках бумаги, которые держал в руках, и собрался передать их судебному приставу. Тот посмотрел на присяжного, а затем перевел взгляд на судью. Судья Чандлер сказал, что всё в порядке: он готов прочесть то, что там написано.

Пристав передал листки