Современный российский детектив-2. Компиляция. Книги 1-23 - Андрей Владимирович Поповский

проводила эти вечера Полина? Лиза надеялась выяснить это у бородача, который умел играть тот самый вальс в четыре руки. Входная дверь распахнулась, и в ресторан вошла пара. Специально для них Лиза заиграла произведение Эрика Сати, решив приберечь Эйнауди для другого гостя.

Прошла половина вечера, а он так и не появился. Арина Григорьевна несколько раз проходила мимо рояля, делая вид, будто за ним никого нет. За прошлую неделю Лизе так и не заплатили. Вряд ли собирались оплачивать и эту. Похоже, обеих все устраивало. Деньги нужны, но Лиза здесь не ради них.

Тот самый столик в центре, что был забронирован в ее первый визит в ресторан, тот, за которым в прошлый раз сидел мужчина с бородой, оставался пустым. Время от времени Лиза прищуривалась, проверяя, на месте ли табличка. Пару раз специально вставала из-за рояля, чтобы убедиться. На месте. Разве бронируя, не обязательно вносить предоплату? Похоже, он не боялся потерять деньги. И правда, такая мелочь. Раз десять накормить бездомных собак…

Возможно, в Лизе говорил голод. А может, разочарование, ведь она была уверена, что удивит его быстро разученным Эйнауди. Неважно почему, но к концу вечера ее неприязнь к бородатому типу переросла в настоящее презрение. Как раз в этот момент в ресторан вошел он.

Сначала она его услышала. Похоже, это не только самый безответственный, но еще и самый громкий тип. Лиза только что доиграла Дебюсси, но, кажется, шуршание, топот и смех заглушили бы даже густой звук немецкого рояля. Выглянула. Он опустил голову в капюшоне, расстегивая объемный пуховик ниже колен. Лиза заставила себя сесть ровно. Наконец-то он вошел в зал. Не один.

Вместе с ним было еще двое мужчин и три девушки. В одной из спутниц бородача Лизе померещилась девушка из фитнес-клуба. Похоже, теперь все стройные спортивные красотки выглядели для нее одинаково. Как Полина. Пока она рассматривала компанию, мужчина, кажется, изучал ее. Она встретилась с ним взглядом и тут же отвела глаза. Вместо заготовленного Эйнауди принялась играть многострадальную «Влтаву». К середине произведения почувствовала, что сама больше не выдержит даже такта. Оборвала мелодию.

Играя вступительные аккорды нового произведения, Лиза заметила, как дрожат руки. С чего ей волноваться? Ах да, она же всего неделю разучивала это произведение. Но оно несложное. Наверно, поэтому Эйнауди и пользуется такой популярностью у слушателей. Легко понять и просто запомнить. Чего не скажешь о Бахе. Выводя мелодию, Лиза надеялась на ту же реакцию зала, что вызвала неделю назад игра бородача. Люди за столиками, казалось, оживились, но есть не перестали. Вообще-то, нормальная реакция. Произведение ведь довольно монотонное, с одной и той же повторяющейся темой. Непонятно, что нашло на них в прошлый раз? И все же стало немного обидно…

Старательно проиграв первую треть, она заметила легшую на клавиши тень. Посмотрела мимо нот, на крышку рояля. В ее глянцевой, но уже изрядно поцарапанной поверхности отразилось его лицо. Похоже, для него в порядке вещей вот так подкрадываться сзади к исполнителю. Видимо, если слушать классическую музыку только в ресторане, границы приличия размываются. Сейчас хотя бы не плюхается на банкетку, как в прошлый раз, и на том спасибо.

Вместо чужого отражения Лиза решила сосредоточиться на собственной игре. Попыталась сконцентрироваться на технике, но глаза, словно привязанные, возвращались к ухмыляющемуся лицу. Произведение слишком простое, на нем ничего толком не отработаешь. Если только… Вспомнив, в какой манере его играла Полина, Лиза перевела взгляд на собственные руки. Расслабила пальцы. Погладила подушечками черные клавиши. Скользнула по белым. Кажется, получилось. Даже самой стало тепло…

Чем дольше Лиза играла, тем легче становились движения. К концу она так увлеклась процессом, что больше вообще не поднимала взгляд на отражение. Даже не была уверена, продолжает ли он наблюдать. Попыталась почувствовать, есть ли кто-то сзади. Ощутить спиной взгляд. Ничего. Убедив себя, что мужчина ушел, она закончила играть и обернулась.

– Привет, – сказал он, протягивая ей деньги. Много денег.

– Привет…

– Это за две смены. Арина говорит, что не успела с вами рассчитаться на прошлой неделе. Вот. Вдруг снова убежите.

– А вы тоже здесь работаете?

– Я здесь? Работал, кстати, да. На той неделе. Точно, спасибо, что напомнили. Вы же мне половину должны. – Он отсчитал несколько купюр и спрятал в нагрудный карман клетчатой рубашки. Кажется, ее дедушка носил похожую. – Я же жмот, вы сами так сказали в прошлый раз.

Наконец сообразив, перед кем только что ласкала пальчиками клавиши, Лиза покраснела до ушей.

– Значит, вы хозяин. – Она поспешила забрать у него зарплату. Вдруг еще за что-нибудь вычтет, а ей нужно продержаться три недели и продлить абонемент в фитнес-клуб. – Могли бы сразу сказать.

– И поставить вас в неудобное положение? Как я могу так поступить с дамой. – Ухмыляясь, он прижал руку к груди.

– А сейчас мне прям очень удобно…

– Почему нет? Я же оправдал ваши ожидания. Вот, жлоб, денег недодал. Никаких обид.

На «жлоба» обиделся, значит… Черт с ним. Все равно она сейчас уйдет и больше никогда его не увидит. Нет смысла втираться к нему в доверие. Ну играла Полина в четыре руки с шефом, что здесь подозрительного? И произведение Эйнауди могла подсмотреть у него так же, как Лиза на прошлой смене.

– Я могу идти?

– Подождите-ка. Сейчас же еще одиннадцать. Вам Арина до какого времени сказала работать?

– До двенадцати. Просто я думала, вы со мной рассчитываетесь, чтобы уволить.

– Что? – рассмеялся он. – Тогда я бы вам вообще не заплатил. Так же жлобы поступают, верно?

– Ну, значит, я сама увольняюсь.

– Ваше право. Но смену, пожалуйста, доиграйте. Уплочено. – Он растянул губы в клоунской улыбке и в прямом смысле откланялся.

Вот же гад. Мог бы и не заставлять ее дальше позориться, раз строит из себя саму обходительность. Наверное, такие, как он, любят поиздеваться над такими, как она. Какими это, такими, Лиза сформулировать пока не могла. Но дома она обязательно придумает. Заодно с десятком остроумных ответов, которые могла бы только что выдать.

Стараясь не смотреть в сторону его столика, она заиграла Баха. Репетиция лишней не бывает. Однако мелодия звучала зло. Кажется, впервые в этом произведении у нее получилось вообще выдать какие-то эмоции. Вряд ли, конечно, Бах писал его, думая о трактирщике, который его унизил и недоплатил гонорар. Хотя, композитора же арестовывали за драку с работодателем. Или это был не работодатель, а студент? Надо сходить еще на одно занятие к Петру Семеновичу, тот наверняка ей расскажет.

Когда она доиграла, рядом снова оказался бородач. Хозяин