Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

потом возник вопрос о противоположном поле. Она давным-давно поклялась матери, что никогда не поддастся их обаянию, но вокруг было так много симпатичных мальчиков. Повсюду! На занятиях, в общежитии, в столовой или в здании театра, где она проводила большинство вечеров, репетируя осеннюю пьесу. Ее невинный флирт начал перерастать в плотские утехи по вечерам в пятницу и субботу, когда алкоголь в клубах лился рекой, и Лиле было удивительно легко познакомиться с подвыпившим красивым парнем, которому не терпелось проводить ее домой.

Но, несмотря на эти умеренные эксперименты, Лила в душе оставалась романтиком, старомодной натурой. О, она немного оступалась еще в старших классах, даже находясь под бдительным оком матери; но свидания, какими она их знала, никогда не выходили за рамки купания в океане при лунном свете или страстных ласк на заднем сиденье припаркованной машины. И даже сейчас, когда она, обнаженная и изголодавшаяся, оказывалась в постели с красивым парнем, касающимся восхитительной грани ее девственности – даже в ослепительный жар тех мгновений, она все равно останавливалась. Она ждала (она ненавидела термин «блюсти себя», который отдавал любовью к Иисусу, христианством, библейскими заповедями) кого-то по-настоящему особенного, первого человека, в которого Лила по-настоящему влюбится.

Девушка все больше и больше интегрировалась в элитное общество и вскоре узнала о St. A’s (сокращение от Saint Anthony Hall), тайном литературном сообществе университета. Она обнаружила, что это и была принстонская аристократия, царство голубой крови – гораздо более привилегированное, чем остальные клубы, не говоря уже о жалком Greek life. Слухи о его порядках оставались совершенно загадочными; однако Лиле удалось выяснить – в St. A’s отбирались сливки студенческого сообщества, приглашались только те, кто проявлял наибольший интеллектуальный потенциал, а также пользовался наибольшим социальным авторитетом. Никто точно не знал его членов, хотя, как правило, указывали на тех, кто был одет в блейзеры, оксфордские рубашки и мокасины, на самых элегантных и сообразительных и… часто самых богатых. Некоторые студенты, такие же претенциозные и элитарные, задирали нос, отвергая St. A’s, но, по правде говоря, это было вызвано горечью из-за того, что их оставили за бортом. Лила про себя приняла решение – она хотела туда попасть.

Той весной, впервые в истории, St. A’s перенял давнюю традицию своего отделения в Йеле и планировал провести самое ожидаемое светское мероприятие года – бал Pump and Slipper. Более ста лет Pump and Slipper описывался во множестве литературных произведений, в том числе – неоднократно – в произведениях Ф. Скотта Фицджеральда. И нынешний бал должен был стать одой «Великому Гэтсби» – он должен был пройти в Cottage, в стиле двадцатых, с участием свинг-группы и быть костюмированным. Интимное, стильное событие должно было ознаменовать начало процесса отбора в St. A’s. Горстка счастливчиков с первого курса была намечена в качестве потенциальных новых участников. Претенденты в течение следующих нескольких недель будут сокращены до нескольких избранных, которых, наконец, пригласят вступить в ряды сообщества.

Приглашения на Pump and Slipper было практически невозможно раздобыть, и Лила испытала тихое чувство триумфа, когда однажды вечером открыла дверь своей комнаты в общежитии и обнаружила ожидающий ее фирменный кремовый конверт.

Как Гэтсби писал Нику,

Для нас будет огромной честью,

если вы посетите нашу небольшую вечеринку.

Мы сердечно приглашаем вас на бал Pump and Slipper,

Вечер роскоши и разгула.

Разоденьтесь в пух и прах,

в свой лучший наряд эпохи джаза.

По прибытии вам выдадут маску,

которую необходимо надеть.

Члены сообщества будут в белых масках,

Всем остальным предложат черный цвет.

Но если вас выбрали, маска, которую вы получите, будет яркой расцветки.

Маска должна оставаться на лице

в течение всего вечера,

И никто не должен раскрывать свою личность —

Даже сам Джей Гэтсби.

Мы с нетерпением ждем вас.

Члены сообщества святого Антония

Слухи распространились подобно лесному пожару. В последующие дни это было единственной темой для разговоров. Приглашена ли Лила? Известно ли ей, кто еще приглашен? Обладание этим простым маленьким конвертом еще больше укрепило ее авторитет, и в результате сообщество St. A’s завладело ее сознанием. Она была в восторге от его тайной природы, ауры секретности; теперь, когда появилась вероятность, что ее выберут, она обнаружила, что с нетерпением ожидает вечера пятницы, когда по прибытии, возможно, получит цветную маску.

Наконец он наступил, и Лила надела платье, которое приберегала для особого случая. На самом деле оно принадлежало ее матери и идеально подходило для темы вечеринки: серебристо-белое платье-флэппер[35] с заниженной талией, с бахромой, которая нежно переливалась на свету. Она в последний раз оглядела себя в зеркало перед уходом, на лице блуждала улыбка. Сегодня вечером она сделает все, чтобы получить разрешение вступить в сообщество, где ей самое место.

Когда она подошла к Cottage, у двери ее встретил мужчина в белой маске.

– Лила Крейн, – произнес он. – Наконец-то мы встретились.

Она застенчиво улыбнулась, изучая его рот – единственную часть лица, которую могла видеть. Что-то в нем показалось ей знакомым.

– Хотелось бы сказать то же самое, но, боюсь, я не знаю, кто вы такой.

– Всему свое время. – Мимолетная улыбка, затем на мгновение он отвернулся. И когда повернулся обратно, глядя ей в лицо, в руках у него была золотая маска, украшенная изящной россыпью сверкающих жемчужин и развевающимся плюмажем.

– Поздравляю, Лила, – сказал он, его губы снова тронула улыбка. – Вас приняли.

Такой знакомый ей Cottage совершенно преобразился. Все огни в клубе были погашены; сегодня вечером он освещался только огромным скоплением цилиндрических свечей. Особняк, который она очень хорошо знала, внезапно показался ей таинственным, чувственным. Тени метались по стенам, потолку; вдалеке слышалась тихая игра джаз-бэнда, пикантные звуки рожков создавали волнующую атмосферу. А на переднем плане: собирающиеся гости, все инкогнито. Она оглядела комнату в поисках другой цветной маски. Пока Лила была единственной.

В течение часа коктейлей толпа увеличилась примерно до сотни человек, и, когда компании смешивались, пространство оглашалось веселым эхом. Присутствующие потягивали напитки и хватали восхитительно вкусные канапе с блестящих подносов, расставленных по всему залу. Но, несмотря на праздничную атмосферу, было ясно, что члены St. A’s серьезно относятся к сохранению анонимности: казалось, каждые несколько минут очередного гостя, пытавшегося нарушить это правило, быстро выпроваживали за дверь. Трудно было сказать наверняка, но Лиле показалось, что она насчитала всего десять цветных масок (и все, как она отметила, были женскими) и пятнадцать