Антология советского детектива-48 - Николай Иванович Леонов

— Есть тут кто-нибудь?! — позвал Алексей. И тотчас из служебных чертогов явился вежливый человек лет сорока, который сказал традиционные в этом краю слова:

— Здравствуйте, дорогой гость!

— Здравствуйте! — приятнейше улыбаясь, ответствовал Тарасов. — Вы экскурсовод?

— К сожалению, нет. Экскурсовод в отъезде. Но я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Я директор музея. Что вас интересует?

— На ловца и зверь бежит! — обрадовался делец. — Позвольте представиться: Тарасов Алексей Владимирович, — он протянул свою визитную карточку.

— Коломиец Иван Степанович, — представился директор и протянул Тарасову руку. Тарасов задержал директорскую руку в своей и сказал доверительно:

— У меня к вам деловое предложение.

Директор уже оценил и костюмчик Тарасова, и ботинки, и часы от Картье, и золотые запонки с рубинами. Поэтому откликнулся с энтузиазмом:

— С удовольствием выслушаю вас, Алексей Владимирович. Прошу в мой кабинет.

А Тарасов сразу же оценил кабинет: и бюро карельской березы, и ампирные консоли, и павловский диван с двумя креслами. Директор сел за конторский стол — к сожалению, обычный, советский, жестом пригласил Тарасова в павловское кресло и приступил к делу:

— Готов выслушать вас, Алексей Владимирович.

— У вас чудесная коллекция старорусского серебра, — не спеша начал Тарасов.

— Старорусское — лишь единицы. Основная часть — стилизация девятнадцатого века.

— Приятно иметь дело со специалистом, — Тарасов обворожительно улыбался, не спешил снимать с лица театральную маску. — Но, к счастью, мои высокие гости таковыми не являются.

— Не совсем понимаю… — осторожно сказал Коломиец.

— Все объясню, все объясню! — заторопился Алексей. — Завтра в рыбацкий домик приедут несколько моих друзей. Но, если быть откровенным, не друзей, а партнеров по бизнесу. Американцы, миллионеры. Признаюсь, мне бы хотелось их ублажить, чтобы они стали более сговорчивыми. Затея немудреная: развлечения на рыбалке в стиле «рюс». Большой правительственный домик вполне для этого подходит, но посуда там — в кричащем диссонансе. Короче, Иван Степанович, я очень прошу вас разрешить мне воспользоваться вашим серебром на правах, так сказать, аренды. Всего лишь на один вечер.

— Оплачиваемой аренды? — поинтересовался Коломиец и тоже улыбнулся.

— Пятьсот долларов, — с прямотой демократа отозвался Тарасов.

— И мое постоянное присутствие при серебре, — решительно добавил директор.

— Вы будете почетным гостем! — Тарасов даже всплеснул руками.

Тарасов встал. Встал и Коломиец. Теперь сияли оба. Они понимали друг друга, они были довольны друг другом.

— Вы все у нас осмотрели? — осведомился директор.

— По-моему, все, — кивнул бизнесмен.

— А по-моему, не все. Прошу, — директор сделал приглашающий жест.

Из зала с утварью они через незаметную дверь проникли в двухсветную комнату, в которой межоконные пространства были заставлены застекленными шкафами, а всю середину занимали хорошо оборудованные стенды.

— Зал для избранных? — спросил Тарасов.

— Почему для избранных? — : лицемерно возразил Коломиец. — Для всех, кто захочет.

— А захотеть может лишь тот, кто знает про этот зал, — понимающе ухмыльнулся Тарасов. — Многие знают?

— Не об этом речь, Алексей Владимирович, — отмахнулся директор. — Вы видели в каком-либо другом провинциальном музее нечто подобное?

Ничего подобного Тарасов не видел. А сейчас он вообще не хотел видеть ничего постороннего, потому что в данный момент неотрывно смотрел на серебристо-золотистую с черным сову с зелеными глазами, которые мерцали почти живым светом.

— Что это?.. — ошалело спросил Тарасов.

— О, в этом зале вещи, которые связаны с удивительной историей! — начал Коломиец.

— Но учти, Котов, деньги — казенные! — В шикарном кабинете шикарный новоиспеченный частный детектив Беляков подошел к шикарному сейфу, открыл его, загораживая спиной проем, покопался внутри, развернулся, захлопнул дверцу и положил на стол пачку зеленых. — Пиши расписку.

— Ну, насчет казенных ты мне, Петрович, на уши лапшу не вешай, — подмигнул ему Котов. — Просто хранишь здесь свои, потому что сейф надежный. А расписку почему не написать…

С привычной быстротой строча шариковой ручкой, Котов говорил:

— Напишу я тебе расписку. И спасибо скажу… Все, написал. — Слава протянул бумагу Белякову.

— Ох, и боюсь же я! — сказал, внимательно изучая расписку, Беляков.

— Не боись, вернем мы тебе твои три тысячи, вернем! — обеими руками Котов хлопнул Белякова по плечам справа и слева — для ободрения.

— Я за вас с Сережкой боюсь, чудак! — воскликнул Беляков. — Ведь по сути дела вся эта ваша авантюрная затея — чистая самодеятельность, без всякой подстраховки. Я бы не рисковал, ребята.

— Времени нет, Петрович! Цейтнот! — отвечал Котов весело.

— Цейтнот, — проворчал Беляков. — Я бы такое никогда не разрешил. Ну, а в общем, как там дела у нас?

— Даем стране металл! — бодро провозгласил Котов, запихивая баксы в карман.

Никольский подошел к своей «Оке», открыл дверцу и сел рядом с Шевелевым — тот был за рулем.

— Шевелев, готовься, сейчас поедешь.

— А зачем? — вопросил втайне недовольный Шевелев. — Вы же по номеру этой вонючей «Мазды», — он кивком указал на заграничную развалину, стоявшую метрах в пятидесяти от «Оки», — узнали, кто они и откуда.

— А поедут ли они туда, откуда они приехали, вот в чем вопрос, Шевелев, — произнес Сергей задумчиво. — Как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. Бак полон, до Осташкова тебе должно хватить. А если не до Осташкова, то двадцатилитровая канистра сзади. Только, Бога ради, не думай вместе с ними на заправку остановиться.

— Я неумный, да? — обиделся Шевелев.

— Ты молодой, — назидательно заметил Никольский. «Фигуранты» что-то все не появлялись, хотя им давно уже следовало бы занять места в своей «Мазде».

— Где же они? — забеспокоился Шевелев.

— Сейчас будут, куда им деваться, — успокоил его Сергей.

И двое в красных пиджаках появились. С коробками в руках (видимо, запаслись на дорогу изысканной ресторанной пищей), шумные, оживленные, они, громко беседуя, подошли к «Мазде» и хлопотливо устроились в ней.

Никольский выбрался из «Оки» и пожелал:

— Держи хвост пистолетом, Шевелев!

«Мазда» тронулась. Тронулась и неприметная «Ока».

Никольский смотрел им вслед, когда под пиджаком заверещал сотовый. Он извлек пластмассовую штучку, раскрыл и откликнулся:

— Да! — и через паузу: — Иди ты! Бегу!

— Я бы и внимания не обратила, ну, перепутал паспорта и перепутал, — говорила, глядя поочередно то на Никольского, то на Котова, кассирша из обменного пункта, — но на паспортах-то одна и та же фотография — молодого. И просто случайно: первый паспорт я нечаянно на страничке с датой рождения открыла.

Еще раз посмотрела на Котова, еще раз на Никольского: интересно ли им?

— Если не секрет, как вас зовут? — строго спросил Никольский.

— Ряузова, — официально представилась кассирша и неофициально: — Ксения… Юрьевна.

— Вы молодец, Ксюша, — просто Никольский. Она засмущалась, тут же освободилась от напряженности и дополнила свой рассказ:

— Настоящие его паспортные данные у