Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

притворным, она всё ещё любила и отца, и сестру. А главное, она чувствовала вину перед своими близкими. Перед сестрой за то, что заняла её место и украла любовь отца, перед отцом – за то, что толкнула его на нечто ужасное ради её блага и счастья.

Начался дождь. Анжелик прошла несколько кварталов, всё больше и больше замедляя шаг. Холодные капли дождя заползали за воротник и иголочками пронизывали тело. Она нашла временное укрытие под старым платаном, но его потрёпанные ветви всё равно местами пропускали докучающий дождь. В голове Анжелик крутился один и тот же вопрос: «Что делать дальше?». Она не знала, у кого может просить, а главное – что? Помощи, защиты, совета?

«Офели говорила, что большинство докторов сейчас на симпозиуме – может, мне повезёт, и он уже успел вернуться… А могу ли я ему доверять? Я всё равно должна попробовать увидеться с ним. Я должна попытаться хоть что-то исправить. Хуже, чем есть, уже вряд ли будет…» – если бы Анжелик знала, как она ошибается…

Глава 11. Вор в «Палас Отеле»

– Тебе давно нужно было оставить его, твоя сестра права – он не дал бы тебе свободы. – приободряя озябшую девушку, Гюстав Дюфур накинул на её плечи свой пиджак.

– Нет, дело совсем не в этом, Гюстав, как ты не можешь понять… Это всё из-за меня, это я виновата во всём!

– Вздор! Ты же не тянула их за руку делать противоправное. Скажи лучше, что сама будешь делать дальше? Ты намерена вернуться домой, или поедешь к тётке в Эро, может вернёшься в Англию?

– Гюстав, я не вернусь ни к отцу, ни к сестре. И в Эро я не поеду, и уж тем более в Англию!

– И куда же тогда ты намерена податься?

Анжелик отошла к окну. Несмотря на то, что она находилась в комфортабельной квартире Гюстава, в душе всё ещё бушевала метель.

– В монастырь! – неожиданно, и на полном серьёзе выдала она в ответ.

Гюстав опешил:

– Что?! Монастырь?! Ты точно не в себе, Белоснежка! Шутишь что ли? Какой монастырь? Хочешь похоронить свою молодость и красоту, искупая чужие грехи?

– Может тебе и кажется это смешным и нелепым, а я твёрдо решила сделать это! – продолжала важничать Анжелик.

– Прости меня, если я обидел тебя, но… Анжелик, у меня есть предложение получше. Конечно, я постарше тебя, но не настолько, чтобы со мной было стыдно выйти. – Гюстав попытался шутить, но всё было напрасным. – Знаешь, я образован, у меня своя практика и этот апартамент тоже мой – от отца я независим. Возможно, мы не знаем друг друга так давно, как могли бы, но… У нас ведь вся жизнь впереди, не так ли? Ты понимаешь, что я хочу тебе сказать?

Гюстав подошёл к ней поближе и приобнял её за плечи. Кончиками пальцев он прикоснулся к её подбородку, желая обратить взгляд на себя, но она не позволила этого сделать и вовсе отошла в сторону.

– Я не спорю, ты замечательный врач и несомненно умеешь лечить людей не хуже твоего отца. Но ты ужасный собеседник и совершенно не умеешь слушать. Ты ведёшь себя ещё хуже, чем мои отец и сестра. – отчитала надменного врача мадемуазель Годен.

Анжелик всегда смотрела на Гюстава только как на сына друга семьи, а это совершенно не то, что видел в ней сам Гюстав. Увидев её год назад в Бристоле, он первым заметил, как она похорошела и сразу потерял голову. В целом, этот молодой Дюфур из династии врачей был завидным женихом, но всё бы ничего, если бы над ним часто не брал верх один пакостный порок – тщеславие. И именно этот порок убивал в нём даже малую толику хороших черт его характера.

Скорее, он счёл её строптивой и не отнёсся серьёзно к её словам. Накрывая обед, Гюстав поставил букет так удачно оказавшихся под рукой гардений, желая во всём угодить своему ангелу, сотворяя из ничего уют и комфорт. По сути, он уже мысленно представлял свитое гнёздышко для двоих, и был уверен, что Анжелик несмотря на своё подавленное настроение всё же не устоит перед его обаянием и ответит ему взаимностью. Присев к ней поближе, Гюстав решил пустить в ход свою напористость, и не дожидаясь взаимного отклика крепко обнял её и поцеловал в шею.

– Анжелик, я давно хотел рассказать о своей безудержной любви к тебе…

Не успел он прильнуть губами к её шее, как сразу же получил хлёсткую пощёчину, причём такую, что ещё какое-то время у него звенело в ушах. Нет, не только от неожиданного удара нежной ручки Анжелик – по сути это был удар по его самолюбию, который был гораздо больнее…

– Любви?! Как ты можешь говорить о любви в такой момент?! Даже если бы и всё было в порядке, ты был бы последним, с кем бы я хотела говорить о любви! – не выдержала Анжелик, закричав ему в лицо.

Гюстав был настолько ошарашен и подавлен, что со стороны могло показаться, будто над ним разразилась свинцовая туча и огорошила его ледяным дождём. Отвергнутый, он чувствовал, будто его облили помоями с ног до головы.

– Прости… Я думал, что ты хочешь того же. – с осадком непонимания попытался объясниться Гюстав.

Анжелик снова заплакала. Но Гюстава волновало не это, ведь он и сам не знал, как успокоить вскипающую бурю негодования внутри его сердца. Какое-то время он походил по комнате кругами, а затем, словно на автомате, подошёл к старому, резному серванту и достал изящную фарфоровую кофейную пару.

– Ещё раз прости меня, Анжелик. Этого больше не повторится. Составишь мне компанию за чашкой кофе в знак примирения? – еле выдавил из себя любезности Гюстав.

Она посмотрела на него с оттенком сожаления и под гнетущим чувством вины не ответила отказом:

– Всё в порядке, Гюстав. Мне… Мне жаль, что я ответила тебе так грубо. Конечно, я буду рада, если мы останемся хорошими друзьями.

Хоть и Гюстав изобразил улыбку, то только ради приличия. Или у него была другая причина для утешения?

Сварив ароматный кофе, Гюстав разлил его по чашкам, сперва подав горячий напиток расстроенной Анжелик. Сам же присел на диване, медленно смакуя, будто чего-то выжидая.

После нескольких глотков Анжелик почувствовала странную и неприятную горечь:

– Господи, мне, наверное, настолько сейчас от всего противно, что я даже не узнаю вкус кофе.

– Слишком пережаренные зёрна, добавь сахар и вкус улучшится. – спокойно произнёс Гюстав.

– Господи, я столько наломала