Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

– Ты не представляешь, дорогая, как я страдала! Я помню тот вечер, последний для нас с Филиппом, только представь, на следующее утро мы хотели пожениться! А он узнал, этот тиран, и сказал, что Филиппу нужны только деньги наследницы Годена, что не допустит нашей связи! В тот роковой вечер у нас должно было быть свидание, я так старалась быть красивой для Филиппа! Даже специально купила то платье, потому что ему нравилось видеть меня в красном, он сравнивал меня с алой розой… Я храню в памяти каждое его слово, каждый взгляд, каждый жест его лица! Для меня он значил всё, и без него мне всё равно, что будет со мной дальше…

Вконец разрыдавшись, Анжелик повисла на шее Мари-Роз, дальше выслушивая жалостливые причитания сестры.

Слова Мари-Роз звенели в голове Анжелик, повторяясь пугающим эхом: «Наш отец – убийца, убийца… Он убил его, убил…». И когда сил рыдать уже больше не осталось, Анжелик упала на кровать в бессилии. Довольная Мари-Роз оупстилась в кресло и прикрыла рукой лицо, скрывая слёзы. Хотя нет, эта уловка стара как мир – такой ракурс позволил ей исподлобья наблюдать за сестрой, тщательно скрывая пик своей радости. Возможно, эта драматическая сцена продолжалась бы бесконечно, если бы не проснувшийся здравый смысл Анжелик. Если ещё пару минут назад ей было невыносимо больно слышать те жуткие слова, то теперь она словно слышала их со стороны в замедленном темпе, и у неё наконец появился повод для сомнений в искренности скорбящей сестры.

– Мари-Роз, – хрипло и тихо начала Анжелик. – Если для тебя так много значил Филипп, то зачем ты отдала мне то платье? Ты знаешь, а ведь так делают только преступники, которые хотят замести следы своих злодеяний…

Мари-Роз померкла: она поняла, что совершила ошибку. Но это оказалось даже кстати, и она перешла к более жёстким методам.

– Анжелик, ты неправильно поняла, дорогая. Пойми, я…

– У тебя не было хорошего умысла, когда ты решила якобы помочь мне. – прервала сестру Анжелик. – Знаешь, ты очень жестока, Мари-Роз. Теперь я думаю, что ты всегда была такой – просто я не замечала или не хотела замечать этого.

Еле слышные слова надорвавшей голос от плача Анжелик задели чувства её сестры, и та молниеносно соскочила с кресла, сменив скорбь на гримасу ярости и негодования – от её повышенного тона дрожали даже стены клиники:

– Хорошо! Пускай я буду убийцей и лживой тварью, если тебе так будет угодно! Заметь, ты сама обвинила меня в этом! И если по твоей версии мне пришлось кого-то убить, то наш папочка убивал людей пачками и продолжает убивать поныне!

– Мари-Роз, прошу, прекрати, у меня нет сил слушать твои вымыслы.

– Вымыслы? Какие вымыслы, Анжелик? Ты просто не хочешь услышать правду о нашем «святом» папочке! А ты не хочешь узнать, что скрывается за этими словами? Нет? А, ты закрываешь уши! Но я всё равно скажу, я буду кричать об этом на весь мир: Орельен Годен – убийца! Слышишь, у-бий-ца! Не веришь мне? Спроси у него сама, если мне не веришь! Тебе он врать не станет, не отвертится, выложит как есть и упадёт ниц, вымаливая твоего прощения!

– Замолчи, замолчи Мари-Роз, прошу тебя, замолчи!.. Я не хочу тебя слышать, не хочу! Молчи… Молчи!

– Молчать? А почему я должна молчать? Носить это в себе, мучаться, скрывать? Нет, дорогая моя, будь добра разделить со мной эту ношу! Но самое главное… Знаешь ли ты, почему наш дорогой папочка всё это делал и продолжает делать? Ради тебя, всё только ради тебя, чтобы из тебя получилась настоящая светская дама, с высокими манерами и большим кошельком, настоящий идеал, венец его творения! И подобно запонке с бриллиантом он бы щеголял тобой, показывая всем своим друзьям из высшего света, а про себя бы думал: «Смотрите, это моя заслуга, вот какое дерево жизни я вырастил на человеческих костях!» … Вот как он обесценивает человеческую жизнь в угоду своим желаниям. А на меня ему всегда было плевать, он всегда видел только тебя, даже когда ты училась заграницей, а я была у него на расстоянии вытянутой руки…

Закончив свою пламенную речь, Мари-Роз подошла к окну, отбросила в сторону тюль и подожгла сигарету. Пока она делала глубокие, медленные затяжки, за её спиной снова разразилась гроза – Анжелик плакала так сильно, как никогда ранее. В какой-то момент могло показаться, что у Мари-Роз слегка дрогнула рука и от чего-то по-настоящему защекотало в горле. Возможно, она хотела обернуться, подойти к сестре и успокоить её, погладив по волосам. Но этот порыв был подавлен её слепой ненавистью. Выкурив сигарету, она сразу подожгла вторую. Так и не обернувшись, она в последний раз обратилась к ней безразличным, холодным голосом:

– Прекращай рыдать, у меня будет мокрая постель. Уходи сейчас же через пожарный выход на этаже. Ключи отроешь в цветочном горшке напротив лестницы.

Заплаканная, поникшая Анжелик встала с кровати и с опущенной головой, всхлипывая поплелась к двери. В пороге она оглянулась на сестру, ожидая что та посмотрит ей в глаза и это растопит её ледяное сердце. Но увы, этого не случилось. Теперь и сама Анжелик воспылала от ненависти и злости, но были ли они такими же сильными, как у Мари-Роз? Напоследок, она всё же нашла в себе силы, и твёрдым, уверенным голосом сказала:

– Я не знаю, зачем ты это делаешь, Мари-Роз, но хочу сказать тебе одно: я никогда не хотела занимать чужого места. Ты думаешь, мне нужен был этот дом? Или все эти деньги? Нет, мне этого не нужно было. И если ты хочешь получить всё, считай, что ты это уже получила. Но это ничто, по сравнению с тем, чего ты навсегда лишишься – своей семьи.

Высказавшись, она не стала ждать обратной реакции, и поспешила покинуть клинику Дюфура, нахождение там было ей противно. Торопливыми, неуверенными шагами она поспешила в поисках ближайшей телефонной будки – ей непременно нужно было услышать отца. Единственное, о чём она молилась всю дорогу, это чтобы к телефону не было большой очереди и мсье Годен был на месте.

На углу шляпного магазина как раз показалась одна свободная кабинка, будто ждала именно её. Плотно закрыв двери, она дрожащими руками отыскала мелочёвку в кармане, чтобы набрать телефон мэрии.

– Соедините меня с советником Орельеном Годеном, прошу, побыстрее, это очень срочно!

– Извините, мсье Годен не может подойти сейчас к телефону. А кто