Эхо разрушенных судеб... - Юлия Иванина

- Говори, сука! — приказал он.

Рыжий дёрнулся, попытавшись освободиться, но Романчук только усилил хватку, поворачивая его голову немного вбок, чтобы видеть эту мерзкую морду. Его нос, губы и подбородок были перепачканы вязкой бледно-розовой сукровицей вперемешку с землёй.

- Не слышу!

- Я! — заорал в ответ Николай.

Короткое местоимение, которое пробило огромную дыру в груди Егора. Он был уверен в том, что этот человек виновен, но это признание было необходимо. Оно словно было первым крепким кирпичиком в стене правды, которую он пытался выстроить всё это время.

- Убедился, дебил? — повернулся он к замершему рядом с ними Славе. — Он и твоя бывшая договорились нагадить Марусе. Она мстила, а он решил, видимо, просто помочь…

- Она сама виновата, — сдавленно прохрипел Николай.

- Я тебе сейчас башку разобью, — предупредил его Егор.

- Я как собака бегал за ней. В любви признавался. А она только хвостом вертела, да с Мурзой втихаря трахалась.

Егор вдавил лицо Николая обратно в землю. Просто чтобы тот заткнулся и ничего больше не говорил о сестре. Иначе он точно его покалечит, выдержка была уже на нуле.

Слава молча сделал шаг назад, затем второй, а потом развернулся и направился в дом. Похоже, нервы у него сдали.

Егор встал и рывком поднял на ноги Николая, одной рукой продолжая выкручивать ему запястье.

- Рыпнешься, я тебя пристрелю, — тихо пригрозил Романчук.

А сам в это время свободной рукой незаметно похлопал себя по карману, в котором был травмат, проверяя, не потерял ли его во время драки. Слава богу, на месте.

- Боже, Егор…

От этого голоса у него сердце в пятки ушло, и он выругался сквозь сжатые зубы.

- Я сказал ждать в машине, — дрожащим от напряжения голосом приказал он, коротко оглянувшись в сторону ворот.

Возле приоткрытой калитки стояла Аня. В помятом платье, взволнованная и растрёпанная; один только её вид заставлял всё скручиваться в животе от напряжения.

Николай попытался повернуться к девушке лицом, но, заметив это движение, Егор толкнул его в спину и развернул в другую сторону. Он не хотел, чтобы этот похотливый урод глазел на Аню.

- Я не могла сидеть в машине, когда услышала звуки драки. Я… я испугалась.

Романчук глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться. Пока она не появилась здесь, он не чувствовал страха и боли, но сейчас всё изменилось. Тревога сдавила рёбра, мешая вытолкнуть воздух обратно из лёгких, и вместе с этим он почувствовал, как горят места от ударов, которые успели нанести ему эти два придурка.

- На панели лежит мой телефон, — не оборачиваясь, сказал он. — Пароль 1212. Позвони Илье и попроси забрать тебя. Только не пускай его сюда. Скажи, что у меня всё под контролем. Мы здесь просто беседуем.

Судя по тотальной тишине, Аня так и осталась стоять на месте.

- Уходи! Сейчас же! — повысил он голос. — Мне нужна машина, но тебя в ней быть не должно!

- Я боюсь за тебя, — тихо, что он едва услышал, прошептала она.

Твою мать. Она будто не понимала, что бояться надо не за него, а за себя. Нужно было сразу везти её домой, а не таять от её заботы. Ведь из-за его эгоистичного мудачизма может пострадать реально хорошая девочка. Он сдохнет от чувства вины, если с ней что-то случится.

- Ань, пожалуйста, — попросил он, оборачиваясь к ней. — Просто дождись меня дома.

Девушка поджала губы, но возражать не стала. Только едва заметно кивнула и скрылась за воротами.

Егор облегчённо вздохнул. Щемящее тревожное чувство немного отпустило, но не до конца, ведь Аня пока находилась всего в нескольких метрах от них за забором, но хорошо хоть не в поле видимости этих идиотов.

- Знакомый голос, — внезапно заговорил Николай. — Кто это был?

Егора передёрнуло от омерзения.

- Тебе сейчас о другом нужно думать, урод, — зло прошипел он. — Например, как сегодня не сдохнуть и не остаться со сломанными конечностями.

- Я ведь знаю, что ты мент, а значит, убивать меня ты точно не станешь. И покалечить сильно не сможешь. Тебя же посадят...

- Хреново ты, Коля, ментов знаешь. Мы можем быть очень изобретательны в своей мести и её способах.

Николай замолчал. То ли испугался, то ли просто было нечего сказать, а Егор решил озвучить ему первую часть своего плана мести. Вторую он пока не придумал, но время у него будет.

- Значит, слушай меня внимательно: если не хочешь, чтобы я тебя пристрелил, то стоишь спокойно, пока не услышим, как мой брат увозит отсюда девушку, потом мы садимся в мою машину и прокатимся в одно место.

- Я с тобой никуда не поеду! — крикнул Николай и попытался вырваться из хватки Егора.

Только Романчук ожидал подобного и сильнее выкрутил ему запястье. Суставы хрустнули, заставляя того взвыть от боли.

- Не ори. Я пока тебе их не сломал, - мрачно заговорил Егор, - но ещё одно такое движение, и ты пожалеешь. Так что стой смирно и слушай дальше.

Николай затих.

- Я отвезу тебя на могилу сестры, и ты, сука, встанешь на колени и будешь молить её о прощение. А если мне покажется, что в твоём голосе недостаточно искренности, то заставлю землю жрать прямо с могилы. Ты меня понял?

- У неё есть могила? – опешил Николай. – Её кто-то похоронил?

Но Егор на его вопрос не ответил. Потому что охренел. Так, будто в голове что-то взорвалось и все мысли вместе с мозгами растеклись по стенкам черепной коробки.

- Что ты сказал? – пытаясь прийти в себя, прохрипел он. – Повтори, что ты только что сказал?

- Я…ни…ничего…

- Тебя удивил не тот факт, что Маруся мертва. Ты удивился тому, что у неё есть могила. Какого хрена?!

Он злился, а ещё понимал, что упускает что-то важное. Как именно Николай узнал, что Маруся покончила с собой? Кто ему мог сказать, если об этом кроме отца и дяди Юры никто не знал? И тут его озарило – Ершов.

- Тебе Слава обо всём рассказал, да? – озвучил он свою догадку. – А ты слушал и кайфовал от того, что он не знает, что именно ты, его лучший друг, изнасиловал его любимую девушку и загнал