Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18" - Дуглас Престон

теперь еще и в ребрах была такой невыносимой, что у нее путались мысли. От страха и потрясения ее сердце, и без того учащенно бившееся после погони в шахте, затрепыхалось как сумасшедшее. Она никогда не видела такого перекошенного, такого пугающего лица. Тед был совершенно безумен.

Безумен. Безумен… Она не хотела думать о последствиях этого… не решалась, не могла довести эту мысль до естественного вывода.

— Пожалуйста… — с трудом выдавила она.

— Идеальный вариант, правда? Ты сама пришла ко мне в руки. Это карма. Избавляет меня от всех хлопот подготовки. Вселенная хочет преподать тебе урок, и я буду учителем.

С этими словами он бросил ее на землю. Кори упала, вскрикнув от боли. Тед пнул ее по сломанным ребрам. Боль была невыносимой, и девушка снова вскрикнула, хватая ртом воздух. Она почувствовала, что мир вокруг нее вращается, — это странное неземное ощущение полета, боль, испуг, изумление блокировали всякую способность мыслить рационально. В глазах у нее потемнело, и она потеряла сознание.

Ей показалось, что миновала целая вечность во тьме, прежде чем боль снова пронзила ее и вернула к жизни. Она по-прежнему находилась в этом грязном помещении. Прошли какие-то считаные мгновения. Над ней стоял Тед все с тем же безобразным лицом, глаза его слезились, губы были покрыты липкой белой пеной. Он нагнулся, ухватил Кори за ногу, развернул и потащил по дощатому полу. Она хотела закричать, но не могла. Ее голова стукалась об пол, и она чувствовала, что вот-вот снова вырубится.

Тед втащил Кори в большое помещение. Над ней возвышался громадный паровой насос — чудовищный механизм из гигантских труб и цилиндров. Высокое сооружение поскрипывало под напором ветра. Тед подтащил девушку к горизонтальной трубе, содрал с нее перчатки, ничуть не думая о больной руке, лишь злорадно ухмыльнулся, увидев поврежденный палец. Потом он поднял другую ее руку и грубо пристегнул запястье наручником к трубе.

Кори лежала, постанывая, то отключаясь, то снова приходя в себя.

— Вот, посмотри на себя теперь, — сказал Тед и плюнул на нее.

Пока она без особой надежды пыталась сесть, охая от боли, часть ее мозга говорила ей, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим, а она наблюдает за этим откуда-то издалека. Но у ее мозга была и другая часть — трезвая и безжалостная, которая говорила ей совершенно противоположное. Все это было реально. И более того, Тед собирался ее убить.

Пристегнув ее к трубе, Тед отошел назад и сложил руки на груди, разглядывая результат своих деяний. Темный туман, застилавший Кори глаза, слегка рассеялся, и она смогла оглядеться. Пол был усеян обломками старых досок. Поблизости висели две керосиновые лампы, дававшие слабый желтоватый свет. В одном углу находились кушетка со спальным мешком, коробка с наручниками, две балаклавы и несколько больших канистр с керосином. На столе лежали несколько ножей, бухты веревки, клейкая лента, стояла бутыль с какой-то прозрачной жидкостью, заткнутая стеклянной пробкой, валялись груды шерстяных носков и теплых свитеров — все черного цвета. Здесь был и пистолет. Кори показалось, что это девятимиллиметровая «беретта». Зачем Теду пистолет? В стену были вбиты крючки, на которых висели темная кожаная куртка и — словно в насмешку над ее положением — разные клоунские маски.

Вероятно, это было своего рода убежище. Логово. Логово Теда. Но зачем оно ему? И что значат все эти вещи?

В одном углу горела старая дровяная печь, вместе с проблесками пламени в потрескавшемся чугуне наружу прорывались теплые струи. А потом Кори обратила внимание на запах, висящий в воздухе. Зловещий запах.

Тед притащил стул, развернул спинкой к Кори, оседлал его и положил локти на спинку.

— Ну вот мы и приехали, — сказал он.

В нем было что-то до ужаса неправильное. Но тот злобный, свирепый, полоумный Тед, каким она видела его в последние минуты, переменился. Теперь он был спокоен и насмешлив. Кори сглотнула, не в силах воспринять все это. Может быть, если она поговорит с ним, то поймет, что его беспокоит, и вернет его к жизни из той тьмы, в которую он погружен. Она попыталась что-нибудь сказать, но смогла выдать лишь бессмысленный набор хриплых звуков.

— Когда ты появилась в городе, я подумал, что ты не похожа на остальных здешних людей, — заговорил Тед.

Голос его снова изменился, словно его неистовство ушло глубоко под лед. Этот голос звучал отчужденно, холодно, отдаленно, как будто Тед говорил с самим собой… или с трупом.

— Роринг-Форк. Когда я был маленьким, мы жили здесь, в настоящем городе. А теперь его захватили сверхбогатые мерзавцы, говнюки со своими девками, жаждущими богатства, звезды Голливуда, топ-менеджеры и хозяева вселенной. Они измордовали горы, повырубили леса. Нет-нет, они много говорят об окружающей среде! О том, что нужно питаться экологически чистыми продуктами; о том, что нужно уменьшить отравление воздуха, купив новую модель «гольфстрима» вместо старой; о том, какие «зеленые» у них особняки площадью десять тысяч квадратных футов. Сволочи. Так не должно быть. Они паразитируют на нашем обществе. Роринг-Форк — вот куда они все съезжаются, льстят друг другу, ищут друг на друге блох, как какие-нибудь долбаные шимпанзе. А к нам — к настоящим людям, родившимся здесь, — они относятся как к отбросам, годящимся разве что на то, чтобы убирать их дворцы и ублажать их. Против этого есть только одно лекарство: огонь. Этот город должен гореть. Он обязан гореть. И он уже горит.

Его лицо снова исказилось плотоядной демонической ухмылкой, пугающе близкой к тому, что она видела прежде.

Керосин. Наручники. Веревка. «Этот город должен гореть». Несмотря на туман в голове, Кори поняла: Тед и был тем самым поджигателем. Вздрогнув всем телом от ужаса, девушка попыталась вырваться из наручника, хотя это и причиняло ей мучительную боль.

Но она тут же прекратила свои попытки. Он говорил, что она ему небезразлична. Значит, нужно как-то достучаться до его сердца.

— Тед, — прохрипела Кори, с трудом выдавливая из себя слова. — Тед, ты же знаешь, что я не из их числа.

— Из их, из их! — воскликнул он, подаваясь к ней. На его губах пузырилась белая пена. Видимость холодности, рассудительности исчезла так же неожиданно, как появилась, и Кори снова увидела безумную, звериную ярость. — Какое-то время ты притворялась, но нет, ты похожа на них! Ты приехала сюда по той же причине, что и они, — из-за денег.

Его глаза налились кровью и стали почти красными. Руки дрожали от ярости. Тело сотрясалось. А голос звучал так странно, так непохоже. Смотреть на него