Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

– Кто-то прислал мне отрывок рукописи, – сказала Вэнди. – Самотеком, понятное дело. В сопроводительном письме говорилось, что это глава из романа. Окей, хорошо. Говорилось, что там о матери, которая убивает свою дочь и выдает себя за нее. Хорошего мало, но не сказать чтобы я прямо встревожилась. После такой книги, как «Сорока», совсем неудивительно, что возникает всплеск похожих книг от писателей, которые не в состоянии придумать ничего своего. Чего я не понимаю, так это на что они рассчитывают, – она повернулась к Матильде. – Неужели они думают, нам смерть как охота издавать очередную серию книг о мальчике-волшебнике, который едет в школу волшебства? Или очередной роман о том, как мальчик выживает после бомбежки музея, став обладателем бесценной картины? Поздно! Об этом уже написаны блестящие, успешные книги, а теперь всем писателям нужно постараться написать о чем-нибудь еще.

Матильда ограничилась кивком.

– А кто прислал? – спросила Анна с тревогой.

– Некто, пожелавший остаться инкогнито. Ни имени, ни адреса. Если бы моя ассистентка не позаботилась сохранить конверт, у нас бы не было даже почтового индекса. Но что это нам дает? Кто угодно может поехать куда угодно и отправить что-то оттуда, ведь так? Хотя в сопроводительном письме говорилось еще много чего. Якобы Джейк украл идею для «Сороки» у автора этого отрывка. Кого-то из его учеников в Вермонте, откуда вышли и сегодняшние студенты. Как будто он мог стянуть идею у кого-то из них! Знаешь, не хочу обидеть никого из этих весьма прилежных писателей, но они ведь не Айову окончили!

– Рипли, – сказала Анна.

Она столько раз за вечер произнесла это слово, но теперь оно обрело новую степень враждебности.

– Верно. Знаешь, я не понимаю, что движет людьми, выбирающими подобное место, правда, не понимаю. Ладно бы они рассчитывали на одну из стипендий Стегнера[377] в Стэнфорде или Колумбии, но кто потащится в какой-то Рипли, чтобы стать великим писателем? Один раз я толкала речь на Брэд-Лоуфской конференции[378], и кто-то спросил мое мнение о магистерской программе по писательскому мастерству. Я сказала: просто возьмите деньги, которые собирались потратить на эту программу, снимите где-нибудь дешевое жилье и купите «Как писать книги» Стивена Кинга в бумажной обложке. Такой был скандал.

Матильда рассмеялась.

– Надеюсь, ты не рассчитываешь, что тебя пригласят еще раз?

– Не рассчитываю, – сказала Вэнди – она собиралась заняться дуврской камбалой, которую заказала.

– Но… это ужасно, – сказала Анна, самочувствие которой отчетливо ухудшалось.

– Ну да. Там говорилось, что тот, у кого украл Джейк, уже умер, но успел написать перед смертью боˆльшую часть романа.

– Хорошо, что не после, – съязвила Матильда. – По крайней мере, это не какой-то медиум, транслирующий мертвого писателя. Такое мне точно не улыбается. И это еще: боˆльшую часть романа? Это одна из самых расплывчатых формулировок, с которыми я сталкивалась. Знаете, я постоянно спрашиваю авторов, какая часть их книги уже готова. И что они мне отвечают? Боˆльшая часть!

– Что ж, там так и написано.

Матильда достала устрицу с самого верхнего яруса, положила себе на тарелку и, похоже, охладела к ней.

– А сам отрывок рукописи? – спросила Анна. – Он из этой почти дописанной книги?

– Ну, надо полагать. Фрагмент теоретического шедевра, с которого Джейк якобы содрал «Сороку», – Матильда закатила глаза.

Анну охватил тихий ужас. Он возник в глубине ее горла и пульсировал, расходясь по всему телу ноющими электрическими разрядами.

– И как… это похоже на шедевр? – услышала она свой вопрос.

Агент с издательницей переглянулись.

– Вообще ничего так, – сказала Матильда, очевидно также читавшая рукопись. – Слог вполне выдержанный. Но я, наверно, выражу наше общее мнение, если скажу, что нас не волнует, каким слогом это написано. Нас волнует то, что это пришло на адрес «Макмиллана» с сопроводительным письмом, в котором обвиняется в плагиате наш покойный автор. Ну, может «волнует» – не совсем подходящее слово. Меня просто бесит, что мы снова имеем дело с чем-то подобным.

– Да, – горячо согласилась Вэнди.

– В любом случае последнее, что я собиралась делать, это напрягать тебя. Я поделилась с Матильдой, потому что – не мне тебе говорить – мы уже прошли через эту хрень с Джейком после выхода «Сороки», и наверно, ни одна из нас не представляла, как это сказывалось на нем, пока… В общем, мысль о том, чтобы снова терпеть подобные выходки и никак не реагировать с позиции силы, была просто…

– Но ты же знаешь, что с Джейком это была просто хрень из интернета, – сказала Матильда. – Он плагиатор, он вор! У меня наберется с десяток авторов, которых обвиняли в том же самом. Такое случается гораздо чаще, чем ты думаешь. Это вроде такого троллинга чисто для писателей, и редко когда за словами реально что-то стоит. Вот и с Джейком – какая неожиданность! – это было голословное обвинение, без всяких подробностей об этом предполагаемом воровстве, нам же так и не прислали ничего, чтобы подкрепить обвинение. В связи с чем я думаю, что сейчас это совершенно другой придурок, никак не несвязанный с типом, который преследовал Джейка. Просто два разных человека, имеющих общую склонность обсирать чужую репутацию, согласны?

Анна кивнула, но голова у нее кружилась.

– Так… когда, вы говорите, этот отрывок пришел к вам в офис? – спросила она.

Вэнди покачала головой. Случайный конверт, полученный по физической почте, не говоря уже о самотечном конверте с отрывком рукописи и анонимным письмом, не высоко котировался в ее пантеоне приоритетов. Вэнди числилась на первом месте – или на одном из первых – в рейтинге всех литагентов, и рукописи, которые ей присылали, поступали круглосуточно и ежедневно, часто с указанием крайних сроков или запланированных тендеров. Рукописи, поступавшие без согласования, отправлялись прямиком к ее и без того загруженной ассистентке. Иногда они копились до тех пор, пока их не прочитывал какой-нибудь стажер, если вообще прочитывал.

– Без понятия. Я только знаю, когда мне его принесла ассистентка.

Анна пустилась в вычисления, лихорадочные. Перселла не было в живых с ноября. Сейчас был март. Мог ли он отправить этот отрывок по почте непосредственно перед своей внезапной и, безусловно, непредвиденной кончиной? Разумеется! Это была всего-навсего кода, не более того. Кода к домогательствам Мартина Перселла, к тому, что этому предшествовало.

«Окей, – подумала она. – Последнее очко за тобой, Мартин. Отлично сыграл!»

Так или иначе, Перселл оставался таким же мертвым, каким был до этого вечера. Поводов для тревоги не было, как и вчера. Несмотря на весь бардак.

– Мы не всегда быстро раскачиваемся, когда