Та, кого больше нет - Татьяна Аксинина

стиле «хип-хоп», потом медленный. Вадим крепко обнимал Лиду, прижимая гораздо ближе, чем позволяют приличия. Она не вырывалась, приятно было находиться в крепких мужских объятьях, чувствовать тепло и защиту. Хотелось забыть все неприятности и страхи, отдаться этим надежным рукам и беззаботно плыть по жизни, как по течению реки, которая сверкая на солнце, стремила свои воды к далекому океану. Музыка кончилась, Вадим чуть коснулся губ Лиды. Голова пошла кругом, Лида пошатнулась.

– Ох, я болван, ты же голодная!

– Да, это слабость от голода, – Лида не смотрела ему в лицо. «Я веду себя чересчур распущенно», – упрекнула она себя. – «Но я чувствую, что сегодня будет очень важный разговор».

Разговор состоялся после кафе, когда усталая Лида присела на скамеечку со стаканчиком горячего шоколада. Солнце чуть склонилось к закату, его лучи приятно грели, но не обжигали.

– Ты скоро получишь справку, и станешь дееспособной.

– Да, но я на нелегальном положении. Неизвестно, когда найдут настоящего убийцу.

– Найдут или не найдут, чего тебе бояться? Ты же теперь Лия, а Лида считается погибшей. И не вечно же тебе оставаться Порошиной. Станешь Степановой – никакая полиция не найдет. Фамилия очень распространенная.

– Это что?

– Это предложение. Руки и сердца. Я не собирался жениться на Лие, как планировал отец. Он даже обещал мне за это выделить приличные бабки на свое дело. Но теперь… Скажи, ты согласна? Я тебе нравлюсь?

– Да, – вполне искренне ответила Лида. – И я очень ценю твою заботу. Но скажи, как долго ты собираешься обманывать Порошина и других знакомых Лии? Всю жизнь?

– Я всё обдумал. Мы распишемся и сразу уедем в другой город, туда, где никто нас не знает. Я уже не мальчик, могу управлять своим бизнесом, попрошу отца дать денег на кафе или магазин. А ты спокойно можешь сидеть дома, воспитывать детей. Заметь, я вовсе не тащу тебя в постель, секс будет, когда ты сама захочешь.

– То есть, я буду сидеть на твоей шее?

– И что в этом плохого? Муж зарабатывает, жена ведёт хозяйство. Ладно, понимаю, тебе обидно, что зря проучилась столько лет. Ты пойдешь на какие-нибудь курсы или даже получишь второе высшее образование. Уже по настоящей специальности. Хочешь работать – будешь работать. Не хочешь, я нас обеспечу.

Молчать дальше было уже невежливо. Вадим говорил так искренне, так убедительно. Лида посмотрела в глаза Вадиму и смущенно потупилась.

– Вадим! Это так неожиданно, так быстро. Мы совсем мало знакомы. Мне надо подумать.

– Конечно, я тебя не тороплю, – нотка досады выдала, что не такого он ждал ответа.

– Вот и хорошо! А теперь отвези меня домой, пожалуйста, я устала и хочу побыть одна.

Лида забрала пакеты с покупками из рук Вадима прямо за калиткой и ушла в дом, махнув рукой на пороге. Дверь она закрыла сразу же, но Вадим не гнался за ней, постоял, глядя на дом, закрыл калитку, сел в машину и поехал. «Не надо пережимать, она просто «держит фасон», нет у неё другого выхода. Завтра-послезавтра она скажет «да». Вчера он немного беспокоился за девушку, не сбежала бы, потому и остался ночевать. Но сегодняшний шопинг, прогулка, танцы очень сблизили их. Конечно, она напугана, будет сидеть в доме, как мышка. Но рисковать не стоит. Завтра же найти подходящего охранника, чтобы не выпускал её из дома.

И еще приходящего садовника нанять, пусть приведет газон и посадки в порядок. И поставит фонарики на газоне, чтобы вечерами светили, чтобы дом, его дом, был красивым и уютным.

Когда отец забрал его к себе, он сразу сообщил Вадиму, что у него есть жена и дочь, которые живут в загородном доме. Но он никогда не возил его сюда. Как же хотелось Вадиму, чтобы его приняли в семью! Но отец даже не стал записывать его на себя. Официально отец не признал Вадима, тот остался Степановым, с фамилией матери. И в метриках в графе «отец» у него до сих пор стоит прочерк. Вадим понял, что отец даже не сказал про него ни своей жене, ни дочери. Хотя его сестра была младше Вадима на десять лет, сначала он безумно хотел с ней познакомиться. Он бы с удовольствием возился с малышкой, играл, присматривал за ней.

В этот дом Вадим попал, когда отец овдовел. Как он понял, отец не препятствовал развитию алкоголизма у жены (возможно, способствовал). Жена отца происходила из какой-то богатой и влиятельной семьи, и отец побаивался её родственников.

Тогда он познакомился с сестрой. Ей исполнилось 15 лет, а ему 25. До сих пор он помнит её холодный высокомерный взгляд, когда она соизволила свысока посмотреть на него. И всегда она своим поведением указывала ему на его единственное законное место – ниже плинтуса. Хотя отец не баловал её, она держала себя, как принцесса.

Когда отец предложил Вадиму выбрать себе любую комнату в этом доме, он выбрал комнату Лии. Она была самая большая и красивая, угловая с двумя окнами, выходившими в сад. Сестра не устроила скандала, она гордо вскинула голову и, молча, переселилась в дальнюю комнату на втором этаже. Он ненавидел Лию, она платила ему тем же. Однажды она так довела его до белого каления, что он ворвался вечером к ней. Эта зараза взломала его компьютер, и отправила некоторые фото его любовнице. Он не собирался насиловать её, хотел лишь напугать. Но отец услышал её крики, и вмешался. Вадим отлетел к противоположной стене от удара отца. Отец орал на него, как ненормальный. Он даже слушать не пожелал сына. Нужна она была Вадиму, как пятое колесо в телеге. Баб у него по жизни хватало и мозгов тоже: садиться из-за этой несовершеннолетней дряни в тюрьму он не собирался.

И как гром среди ясного неба ударил Вадима разговор с отцом. Отец открытым текстом предлагал ему жениться на Лие! Оказывается, Лия отцу не дочь, а падчерица. Он удочерил Лию, когда женился на её матери.

Вадим отпирался, как мог! Лучше на обезьяне жениться, чем на этой гордячке. Но отец выдал убийственную фразу, что не обязательно терпеть её всю жизнь, мало ли какой несчастный случай может произойти с молодой женой. Тогда Вадиму стало страшно. Он пытался через силу как-то наладить отношения с Лией. Конечно, ничего не вышло. Отец, видимо, понял, и отстал. Тем более, что Лия ушла из дома в день своего совершеннолетия. Родственники матери оставили ей какие-то деньги. Отец как-то спокойно отпустил её. По словам отца, она жила с подругой.

За все последующие годы