Тайна тосканской ведьмы - Юлия Владиславовна Евдокимова

Она отступила назад, позволяя визитерам войти.

Гостиная абсолютно не сочеталась с хозяйкой. Аккуратная, скудно обставленная, со старым гарнитуром из дивана и двух кресел со рваной лиловой обивкой. В одном из кресел сидел мужчина, держа в руках банку пива. Худой до болезненности, колени выпирают из серых спортивных штанов.

— Ну, я Диана Пикколо. Это мой муж Камилло Николини. Как вы узнали, то я сестра Густаво?

— Мы общались с ним какое-то время. Были у него дома.

— О, так вы ходили к нему домой, да?

— Ваш брат был интересным человеком, — сказал Лапо.

— Вы имеете в виду эксцентричным.

— Он имеет в виду странным. — Камилло Николини скривился в усмешке.

— Мы сожалеем о вашей утрате. — Сказала Саша.

— О, я совершенно опустошена. Так что там с платьем? Ценное? Я могу получить его назад?

— Мы проверяем подлинность платья. Пока оно ничего не стоит и слегка… хм… испорчено.

— Это не мы.

Саша не удержалась и хихикнула. И часовню тоже я? Но это не объяснишь итальянцам, не видевшим советские комедии.

— Ваш брат рассказывал о вещах, которые он купил на распродаже имущества?

— Мы с Густаво мало общались. Я на восемь лет старше. Я ушла из дома, когда ему было десять.

— Но вы знали о его хобби, вернее, образе жизни?

— Знали. — Камилло засмеялся в голос, став ужасно похожим на тощую лошадь.

— Он упоминал окровавленное платье? Показывал старый сундук?

— Мне это не интересно. — Диана сморщила нос.

— Но он рассказал об имуществе, которое купил?

— Он сказал нам, что купил барахло на аукционе. Продавали все полностью и там была старая мебель, которая ему не нужна. Думал, мы можем ее взять.

— Взяли?

— Нам не нужны чьи-то обноски. И она резная, там пыль не сотрешь. Я сказала, чтобы сдал ее антиквару. Но дурака, которому это надо, не найдешь.

— То есть вы все-таки ее посмотрели?

— Ну, раз предлагают, что не посмотреть. Но там была рухлить.

— Что?

— Рухлить.

Саша и Лапо посмотрели друг на друга.

— Ну, всякое старье.

— Рухлядь?

— Я так и сказала. Рухлить.

— Ваш брат упоминал адвоката, завещание?

— Мы так редко виделись, что не говорили об этом.

— Домработница упомянула фамилию Риккарди.

— Нашли кому верить! Она использовала его!

— В каком смысле?

Супруги переглянулись. — Расскажи им, Диана.

Густо накрашенные ресницы дрогнули. Женщина решала, что можно им рассказать.

— Играла на его сочувствии. Бедная женщина с мужем инвалидом, да? Но мой брат поймал ее на воровстве. Он рассказал нам. Покупает больше еды, чем необходимо, и часть из этого забирает домой. Потом он поймал ее с поличным, когда она прикарманила серебряную шкатулку — какую-то старую вещь.

— Она призналась?

— Конечно нет! Сказала, что забрала шкатулку домой, чтобы отполировать. Он ей не поверил. На самом деле, он собирался уволить ее. Как только найдет замену.

Саша и Лапо снова переглянулись.

— Каким был ваш брат? В детстве.

— Чувствительный. Начитанный. Скрытный. Он никого не пускал в свою спальню. И он нечасто бывал дома, я это хорошо помню. В поместье жил старик. По словам нашей матери, Густаво проводил с ним много времени.

— В каком поместье?

— Мы жили в деревне, в Лаварделло. Это в долине, где гейзеры. Адские ямы. Старик погиб, когда Густаво был маленьким. Сгорел в пожаре. Мать говорила, что Густаво потом три недели ни с кем не разговаривал. Я тогда уже ушла из дома. Густаво было лет двенадцать.

— Ваш брат сменил имя.

— Мерзавец. Видите ли, обычное имя ему не подходило. — Скривился муж.

Диана кивнула. — Как начал зарабатывать деньги, так и сменил. Стыдился своей семьи.

— Он занимался компьютерами. Кибербезопасностью. — Сказал Лапо.

— Ха! Знаем мы этих, хакеров. Раскрывал чужие секреты и продавал.

Диана возразила. — Он был хорош в компьютерах, вот и все. У него были клиенты, люди нанимали его, чтобы убедиться, что никто не сможет взломать их системы. Он защищал их от преступников.

— А ты ему поверила. — снова скривился Камилло.

— Он был очень умным! — Защищала брата Диана.

— Когда вы виделись в последний раз?

— Месяцы назад.

— Неделю назад.

Супруги сказали это хором и оба смутились.

— Мы же ходили смотреть мебель, помнишь?

— Ну, это не настоящий визит, — выкрутился муж.

— В знаете каких-нибудь его знакомых, кто увлекается историей?

— Ему не нужны были знакомства. Он был таким… вдумчивым.

— Странным. — Снова вмешался Камилло.

— Может, его жена что-то знает…

— Жена? — Теперь хором спросили Орсини.

— Он развелся десять лет назад. Как раз и сменил имя. Ее зовут Франческа. Франческа Лилиани.

— Вы знаете, где она живет?

— В Эмполи. Потом была еще одна женщина. Но не помню имя. Марсия… Марчия…

По крайней мере было что рассказать инспектору.

* * *

— Есть новости? Может, соседи что-то видели? — Спросила девушка, когда рассказала Массимо все, что узнала от сестры Гвидоне-Густаво. Она приехала в квестуру одна, Лапо отправился по делам, побурчав слегка, что не может все время заниматься расследованиями, к которым не имеет никакого отношения, и вообще, кто-то должен кормить семью. Правда, финансы семьи позволяли сидеть на холме и любоваться закатом до конца жизни, но Лапо всерьез занимался виноградниками и своими землями. Таким, твердо стоящим на земле, a gamba, Саша его и полюбила.

Он завез жену в квестуру, не забыв взять честное слово, что оттуда она сразу отправится домой. Вернее, отправляться она может куда угодно, вот только это не должно быть связано с расследованием!

Синяк под глазом Массимо все еще сиял фиолетовым цветом, но по краям уже появилась желтая каемка.

— Задразнили! — Пожаловался инспектор. — Ладно бы боевая травма, но получить в глаз от советника по культуре в траттории…

— Звучит действительно смешно, — не удержалась Саша. — Так есть новости?

— Все еще проводим опросы в соседних домах. Но на углу улицы есть камера, сотрудники сейчас проверяют записи.

— А причина смерти?

— Застрелен. Тридцать восьмой калибр. Смерть наступила почти мгновенно. Тому, кто его застрелил, повезло, или он точно знал, куда целиться.

— Дом стоит на отшибе, но соседи все равно услышали бы выстрел!

— Звук легко можно принять за выхлоп автомобиля. По крайней мере выстрелы — не первое, что приходит в голову людям в Тоскане. Удивляет другое. Если человек, с которым у Пикколоджоне была встреча, не убийца, почему он не связался с нами? Информация об убийстве была во всех новостях, любой нормальный человек должен сообщить полиции, что видел жертву. Особенно, если он приехал, как договорились, а ему не открыли.

— Боится, что его заподозрят?

— Или есть что скрывать. Одно другому не противоречит. Кстати, мы установили машину