Не верь призраку - Юлия Владиславовна Евдокимова

– Сколько ему лет?

– Лет 25-26. Местный хулиган.

– А девушке?

– И ей столько же, только вернулась после института, устроилась работать к отцу на завод. Ведь из-за него вернулась, из-за Ромки, дружили с детства. Но в конце концов устала от его фокусов. А Ромка как с катушек сорвался, преследовал ее, окна бил в доме, как напьется. Все плохо и закончилось. Бедная мать, такое горе у женщины…

Глава 11.

На следующее утро Саша с трудом продрала глаза. Надо же было согласиться поработать с волонтерами! Где была голова, когда она кивала Монике? Ну ладно, что скрывать, согласилась она исключительно из-за участия прекрасного Вениамина. Хотя совершенно ясно, что его интересует не менее прекрасная Моника, новый знакомый произвел неизгладимое впечатление. Чтобы Саша краснела под чьим-то взглядом? А тут и не хочешь, а краснеешь.

Девушка быстро позавтракала и с опозданием отправилась к дому Чардушиных, даже быстрым шагом на это ушло полчаса.

Она опоздала, но это и лучшему, всем уже отвели фронт работы и столярничать-штукатурить ей не пришлось. Хотя легкое чувство неловкости и даже брезгливости присутствовало, Саша с энтузиазмом присоединилась к Вениамину и паре-тройке волонтеров, которым достался разбор шкафов и прочих комодов. Неужели всю эту гору одежды нельзя отдать малоимущим? – удивлялась девушка, оттаскивая коробки к приготовленным заранее железным бакам для мусора. Хотя все детские вещи 20-30ти летней давности, не меньше. Но оказалось, что дело не в возрасте одежды, просто в маленьком Георгиевске не было ни малоимущих многодетных семей, ни прочих нуждающихся, всех кормило домашнее хозяйство, не зря большая часть застройки- частные дома с садами-огородами.

С очередной коробкой в руках Саша наткнулась на Вениамина, он тоже шел по направлению к бакам, где отдельный контейнер отвели под сжигание бумажного мусора. Красавец-бизнесмен нес в руках стопку старых альбомов с фотографиями.

– Ой, – забыла покраснеть Саша, – зачем же альбомы выбрасывать, там может быть много интересного, хотя бы для краеведов.

– Это была чья-то жизнь, зачем выставлять ее на показ посторонних. – Вениамин даже шага не замедлил.

Саша собиралась настоять, но тут услышала вскрик. Ирина, которая занималась очисткой старой штукатурки на стенах, уставилась на коробку со старой обувью, развалившуюся в руках одного из волонтеров. Обувь разлетелась по двору.

Саша хотела помочь, но Ирина замотала головой:

– Погоди, видишь ту туфлю, темно-серую?

– Вижу.

– Мы нашли такую же в лесу, думали, кто-то выбросил. А вдруг…

– Уверена?

– Вроде… хотя та может была черной… я не запомнила.

– А вторая туфля есть? – Саша наклонилась за коробкой.

– Здесь нет… может, в доме осталась, не все еще погрузили.

– Разбросали тут старье. – У коробки нарисовался второй поклонник Моники, московский олигарх-бывший гопник. Он споро собрал развалившуюся коробку и собирался отнести ее к чанам.

– Погодите, надо позвонить в полицию! – Саша кинулась ему наперерез.

Тот поставил коробку, и воззрился на Сашу, как на диковинную зверушку.

– О, бездельницы за работой! Глазам своим не верю! Ты серьезно думаешь, что после толпы человек в 30 полиция тут что-то найдет?

– Я не уверена, что это та туфля, – потупила глаза Ирина.

Саше оставалось лишь смотреть, как туфля вместе с прочей обувью летит в бак. Она оглянулась в поисках Вениамина, но его уже не было, альбомы с фотографиями полыхали ярким пламенем в контейнере неподалеку.

В этот момент облако закрыло солнце и, несмотря на толпу волонтеров и чиновников, Саше показалось, что холодный ветерок пробежал по коже, она даже покрылась мурашками в жаркий летний день. Не нравился ей этот дом, и все тут, было в нем что-то зловещее, что не объяснить, а можно лишь почувствовать. Словно стоило скрыться солнцу, как дом сбросил маску и показал злобный оскал.

– Что-то злобное грядет, – пробормотала девушка, она не помнила, то ли это Шекспир написал, то ли Агата Кристи придумала, но слова идеально подходили моменту.

Саша спустилась в подвал, где волонтеры и Моника обсуждали с архитектором планировку дома. Старых чертежей в архиве не оказалось, но прежде, чем устраивать здесь музей или даже детскую музыкальную школу- мэрия до сих пор не могла решить, что в приоритете, – нужно было ставить дом на кадастровый учет и оформлять все необходимые документы.

– Этой перегородки точно не должно быть, – архитектор простукал стену. – Смотрите, там пустота, а рядом совсем другой стук. Эта перегородка из дерева, сверху заштукатурена, похоже, намного моложе, чем сам дом.

– Ее что, недавно возвели?

– Ну, какое там недавно, ей лет двадцать…

– Может попробовать? – один из волонтеров поднял кувалду. – Моника Сергеевна! Все равно тут внутри все ломать придется, давайте посмотрим, что там!

Моника пожала плечами, посмотрела на архитектора. Тот кивнул:

– Конечно, все равно придется ломать, она тут не нужна.

Кувалда ударила раз, другой, прогнившие за годы доски треснули и образовалась большая дыра. Оказалось, что перегородка скрывала нишу. Архитектор заглянул – и отшатнулся. За ним Моника – ахнула, закрыла рот руками.

Саша почему-то совсем не удивилась, увидев в нише скелет в истлевшей одежде, смотрящий пустыми глазницами, но почувствовала, что сейчас грохнется в обморок и пулей вылетела на свежий воздух.

Работы остановили, на сей раз полиция и эксперты приехали быстро. Допросили их небольшую группу тоже быстро, и отправили всех по домам, а волонтеров в палаточный лагерь.

Вениамин сообщил Монике и Саше, что его предложение в силе, и после такого шока нужно развеяться. Поэтому он с удовольствием отвезет дам в Горицы, посмотреть магазин,– это был вежливый поклон в сторону Саши, Моника магазин видела не раз, – а потом они пообедают в прекрасном месте.

Пожалуй, это было лучшее решение – не оставаться наедине со своими мыслями после ужасной находки. Сашу тревожило лишь, не окажется ли она третьей лишней, но Моника с жаром зашептала, что без Саши не поедет, только свиданий ей сейчас и не хватало. Только вдвоем! На том и порешили.

Деревня так и просилась на фото. Ту ее часть, где выстроили коттеджи не бедные жители области, скрыл холм, а со стороны трассы открывалась лубочная картина: высокий холм с белой церковью и колокольней наверху, дорога, вьющаяся среди лугов и деревенские домики, утопающие в садах. Это была одна из самых живописных деревень, какие видела Саша.

– Ты даже не представляешь, сколько здесь земля стоит, – шепнула Моника. – Это место давно в моде.

– Понятно, почему