Под занавес - Ростислав Феодосьевич Самбук

     - С Анной он нашей... любят друг дружку... Этот Олекса. Ну и приходил...

     - Когда?

     - В воскресенье вечером.

     - Где он?

     - Да, прошу вас, я и сам не могу потрафить...

     - Где он? - повысил тон Бутурлак.

     - Ушли с Анной. Не знаем, куда подались.

     - И вы так отпустили дочь?

     - Что должны были делать? Взрослая уже. Нынче они все умные стали, что для них родители!

     - Молчи! - вдруг вмешалась жена, - Как мужа что-то заденет, - глянула глазами на Бутурлака, - то не знает, что и говорить. Они с Олексой давно уже обручиться хотели. Ну, Анна наша. А в воскресенье он приходит, вызывает Анну во двор, пошептались, дочь и говорит, что идёт с Олексой.

     - Куда?

     - Я и сама очень бы хотела узнать.

     - Так мы ни о чём не договоримся. Предупреждаю, что речь идёт о задержании опасного преступника. - Бутурлак вытащил из сумки бумаги, подсунул супругам. - Ознакомьтесь и распишитесь. За ложные показания...

     - Да знаем... - не дал ему закончить Климашко, - Да пусть пан не думает, что врём. Потому что сами не хотели отдавать Анну за этого озорника.

     - Давайте по порядку. Во сколько часов пришёл Иванцив?

     - Да поздно уже. Наверное, в полночь.

     - Поболтали они с Анной, а дальше?

     - Зашли в дом, она и говорит: «Уходим с Олексой». – «Куда?» - спрашиваем. А она: «Напишем». Мол, неприятности у Олексы. А какие могут быть неприятности, что прятаться надо? Я, значит, и подумал: или криминал какой-то, или с бандерами... Вот и вы говорите - опасный преступник! А что совершил?

     - В своё время узнаете.

     - Так вот… – Климашко аж скрежетнул зубами. – Такое надвигается на нашу голову! Ведь я хозяин, а не какой-то шут гороховый – говорю им: не делайте из меня дурака, а они своё: надо идти! Ну и идите, за юбку держать не стану.

     - Что дочь взяла с собой?

     Опять Климашко переглянулся с женой.

     - Да говори уже, - наклонила та голову.

     - Как пошли, я и увидел: ружья нет. Ружья и патронов, оно у меня висело в той комнате, - кивнул на дверь справа, - наверное, Анна через окно передала.

     - Ну, а вещи какие взяли? Продукты?

     - Окорок копчёный, сала кусок и хлеба. Всё, что было, взяли.

     - А тебе уже и жалко стало для ребёнка, - вмешалась жена, - Сала пожалел.

     - А-а... - махнул тот рукой. - Разве жалко? Лишь бы по-человечески...

     - Какие вещи взяла Анна?

     - Это жена знает. Говори, София.

     - Какие вещи, говорите? А всё, что в дорогу берут. Бельё, обувь. Зимнее пальто и одеяло.

     - Тепло еще, для чего пальто?

     - Я тоже спросила. То, говорит, такое дело: может, и до холодов придётся побыть.

     - Где?

     - Если бы знала...

     - Может, к каким-то родственникам?

     - Наши все в Ставном и Бобрке.

     Хлопнула дверь, и зашёл старший лейтенант.

     - Никого, - доложил.

     Бутурлак наклонил голову.

     - И куда же они пошли? - допытывался - В Бобрку?

     - Кажется, туда... - покосился на женщину Климашко, но ответ его прозвучал неуверенно. - Но кто же его знает...

     - А не по огородам в лес?

     Климашко заморгал, хотел что-то сказать, но жена застала его врасплох:

     - Я уж вам правду скажу. Это он, неладный, нашу дочку опутал, а она такая доверчивая и любит. Ловите же его, может, Аннушке легче станет. Я слышала, в Сарны хотели ехать. На станцию подались, а оттуда на Сарны. Я на улицу вышла, не услышали они, шепчутся, а Олекса и говорит: до Сарн доедем, а там видно будет. Тут увидел меня, осёкся.

     - До Сарн, говорите? - подал голос от дверей Андрей. - А Острожаны случайно не называл?

     - Нет, голубчик, Сарны слышала, а больше ничего.

     Бутурлак подал знак Андрею, чтобы тот не вмешивался. Он уже понял, что именно имеет в виду парень. Встал.

     - Если узнаете о местонахождении дочери и Олексы Иванцива, - сказал официально, - немедленно сообщите в органы госбезопасности.

     Во Львов вернулись на рассвете. Бутурлак отвёз Андрея в общежитие, а сам позвонил домой Яхимовичу.

     - Сейчас буду, - услышал сонный голос в трубке, - Высылай машину.

     Выслушав доклад, Виктор Эдуардович подумал немного и спросил:

     - Значит, считаете, что они решили пересидеть в лесу?

     - Куда ещё могут податься? Кто знает об острове между болот, где Гриць скрывался с Коршуном? Только местные жители, но ведь туда никто не ходит, болота чёрные, опасные, кому хочется жизнью рисковать?

     - И ружьё взяли... - наклонил голову подполковник, - Дичь там ещё водится.

     - Я так считаю: Жмудь недаром подался к Анне. Ему самому на острове не выжить. В окрестные сёла не суйся, тут тебе и конец: кто да и почему? А девушку не заподозрят. Ещё и с настоящими документами! До райцентра там километров десять, и раз в неделю за продуктами сходить можно.

     - Решили! - Подполковник похлопал ладонью по столу - Сейчас я сообщу волынским товарищам, что Гриць Жмудь, вероятно, где-то в их краях, и договорюсь о вашей операции. А вы отдыхайте до двенадцати. В тринадцать выедете с оперативной группой.

     - Мы должны взять с собой Шамрая.

     - Да. Мне бы не хотелось, чтобы вы утонули в болоте.

     - Можно найти проводника и среди местного населения, но Андрей уже в курсе дела. Я предупредил, чтобы из общежития никуда не выходил.

     - А как на это посмотрят в деканате?

     - Он парень способный, наверстает.

     - Хотите, чтобы я позвонил?

     - Кто же вам откажет?

     - Ладно. А вы - спать.

IX

     Оперативная группа прибыла в районный центр вечером. Заночевали в гостинице, и в четыре утра Бутурлак разбудил людей. «Газик» подвёз их километров за пять-шесть до островка в