Замороженный страх - Валерий Георгиевич Шарапов

— Совести нет не у меня, а у того, кто кляузы принимает за чистую монету. — Юдин тут же начал закипать.

— Отставить препирательства, — строго приказал Бабичев. — Чтобы через час был в Управлении.

— Я больше на вас не работаю, — выдал Юдин. — Или вы не в курсе?

— Ты что, не слышал меня? — Голос Бабичева ударил по барабанным перепонкам. — Живо в Управление! Час, Юдин, и ни минутой больше!

Бабичев бросил трубку. Раздались короткие гудки. Он слушал их с полминуты, прежде чем положить трубку на рычаги. Что это было? Полковник должен быть в курсе его конфликта с Околышевым. Юдин подал рапорт за десять дней до Нового года, а Бабичев должен был вернуться двадцать восьмого декабря. Сегодня пятое января, и не заметить его отсутствия на службе Бабичев никак не мог, даже с учетом долгих новогодних выходных. Юдин был уверен, что рапорт получил одобрение, так почему Бабичев вдруг решил вызвать его, да еще в экстренном порядке? Неужели решил оспорить наказание своего зама? Размышлять времени не было, полковник приказал прибыть в Управление в течение часа, а Юдину на дорогу требовалось не менее пятидесяти минут, и то если с транспортом повезет. «Ладно, на месте разберемся, — решил Юдин. — В любом случае разговора с Бабичевым не избежать». Он быстро оделся, погасил в квартире свет и вышел в подъезд, захлопнув дверь.

Дежурный на проходной, старший лейтенант Захарченко, встретил подполковника Юдина радостной улыбкой. Быстро сделал отметку в журнале и широким жестом указал на «вертушку» пропускного пункта.

— Здравия желаю, товарищ подполковник, мы вас заждались! — не переставая улыбаться, провозгласил он. Захарченко принадлежал к тому типу людей, у которых звания и должности не вызывали благоговейного трепета. Любитель потрепаться, он одинаково легко мог завести разговор хоть с рядовым, хоть с генералом. Время от времени ему прилетало за несоблюдение субординации, но не так часто, чтобы искоренить невинную привычку. И то ли оттого, что Захарченко никогда не навязывал разговора, если на то не было желания у собеседника, либо оттого, что лицо старлея располагало к беседе, но даже такие снобы, как заместитель начальника Околышев, относились к его привычке переброситься парой-тройкой реплик благосклонно. Подполковник Юдин не был исключением из правила.

— Ты чего, Захарченко, меда наелся? — Улыбка лейтенанта выглядела так заразительно, что подполковник заулыбался в ответ. — Или на смену только заступил?

— Никак нет, товарищ подполковник. Дежурство несу с вечера, а мед я вообще не ем, — довольный тем, что Юдин вступил в разговор, затараторил Захарченко. — Просто мы тут с ребятами размышляли, как плохо, что вас нет, а тут вы появились.

— С чего бы вам меня обсуждать? — Юдин чуть нахмурился.

— Да как же! В Черемушкинском районе беспрецедентный случай, кому, как не вам, им заниматься. А вас-то и нет!

Юдин уже прошел через «вертушку» и направлялся к лестнице, но, услышав знаменитое «да как же» Захарченко, остановился. Обычно после этого возгласа следовало сенсационное заявление, и в сложившихся обстоятельствах проигнорировать возможность узнать, о чем идет речь, Юдин не мог.

— Что за случай? — небрежно спросил он.

— Да как же! Все Управление гудит! — оживленно начал Захарченко. — Полковника Бабичева из отпуска отозвали, пришлось ему в спешном порядке на самолете из Баку в Москву лететь.

— Из Баку? Ты что-то путаешь, Захарченко. У полковника Бабичева еще до Нового года отпуск закончился. И не в Баку он был, а у родителей в Ставрополье.

— Все так, да не так! Из отпуска он должен был выйти в конце декабря, да не вышел, — заявил Захарченко. — Родителей он проведал, собирался возвращаться, а тут отец его того… Помер, одним словом. Товарищ полковник на похороны задержался. Потом к брату отца в Баку уехал, поддержать вроде как. До десятого января отпуск продлил, да только воспользоваться не смог. Отозвали.

— Откуда ты столько знаешь, Захарченко? — Юдин удивленно приподнял брови. — Вроде не генерал, а про жизнь полковника всю подноготную рассказал.

— Так уши-то мне на что даны, товарищ подполковник? — искренне удивился Захарченко. — Люди говорят, я слушаю, вот и весь секрет.

— Ладно, деятель, слушай дальше. — Юдин понял, что задержался на проходной слишком долго. — Заболтал ты меня, того и гляди к полковнику с опозданием явлюсь.

— Торопитесь, товарищ подполковник, там уже все собрались, — бросил вдогонку Захарченко.

Поднимаясь на четвертый этаж, Юдин размышлял над словами дежурного. Интересно, еще кого вызвал к себе Бабичев? И как отреагирует на его появление Околышев, если он тоже приглашен? По словам дежурного полковника, Бабичева не было в Управлении почти столько же, сколько и Юдина. Выходит, он не знает об инциденте между Юдиным и Околышевым? Да! Ситуация.

На четвертом этаже он остановился, поправил форму, пригладил волосы и огляделся. Перед кабинетом полковника Бабичева никого не увидел. «Видимо, все уже в кабинете, — подумал он. — Хорошо бы Скоромцев был на месте, тогда хоть про настрой полковника удалось бы узнать». Старший лейтенант Скоромцев служил помощником-секретарем при Бабичеве почти год, к Юдину относился с большим уважением и всегда предупреждал о нависшей угрозе со стороны начальства. Юдин вошел в приемную при кабинете полковника. Увы, место помощника оказалось пустым. «Ничего не попишешь, придется положиться на собственные инстинкты», — Юдин вздохнул, постучал в дверь кабинета, выждал пару секунд и открыл дверь.

— Разрешите войти, товарищ полковник? — Юдин остановился на пороге, ожидая разрешения.

— Входи, Юдин, мы тебя ждем. — Полковник Бабичев сидел за столом и изучал документы из тонкой папки.

Юдин вошел, закрыл за собой дверь и застыл у двери. Кроме полковника Бабичева в кабинете находился его зам, подполковник Околышев. «А где же “все”, о которых упомянул Захарченко?» — подумал Юдин. Околышев сидел спиной к двери и даже не оглянулся. Вытянутая в струну спина говорила о том, что обида все еще кипит в нем и желания общаться с подполковником у Околышева нет.

— Присаживайся, подполковник, — приказал Бабичев. — Думаю, нам троим есть что обсудить.

Юдин обошел стол, выдвинул стул и занял место напротив подполковника Околышева, который упорно смотрел в сторону. В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь шуршанием бумажных листов, которые перебирал полковник Бабичев. Спустя две или три минуты Бабичев отодвинул в сторону папку, оставив перед собой лишь один лист. Юдин узнал документ — это был его рапорт об отставке. «Значит, все-таки увольнение, — подумал он. — Что ж, ничего не попишешь».

— Для начала обрисую ситуацию, — заговорил полковник Бабичев. — За сутки в мусоросборных комнатах многоквартирных домов нашего района найдено пять свертков из прорезиненной ткани, в которых обнаружены фрагменты тел. Судмедэксперты