Источник счастья. Небо над бездной - Полина Дашкова

— Что же будет дальше?

— Не знаю. Поживем — увидим.

По глазам Михаила Владимировича было ясно, что он ненадеется на лучшее. А Федор надеялся. Вот, уже ходят трамваи, появилась частнаяторговля, власть перестала грабить крестьян, голод скоро закончится, и так,потихоньку, шаг за шагом, жизнь вернется в обычную колею. Пусть останутсяпрежние лозунги, возвеличивание революции, партии, пролетариата и его вождей.Пусть как угодно называется строй — социализм, коммунизм, главное, чтобы людиотмылись, отъелись, оделись. Тогда меньше будет недовольных. Соответственноотпадет и нужда в репрессиях.

И еще, совсем уж вопреки здравому смыслу, потихоньку отсамого себя, Федор верил, что Ленина может спасти от болезни и смерти чудесныйпрепарат. Древний паразит излечит его мозг, сосуды станут эластичными, на местеотмерших клеток возникнут новые, здоровые. Обновленный, окрыленный, глубокораскаявшийся, Ильич сумеет управлять Россией разумно и милосердно.

«Ты понимаешь, что все это детский, наивный бред, — говорилсебе Федор. — Да, понимаю, но мне нужны силы, а их дает только надежда, пустьнаивная и бредовая. Когда она уходит, мне очень худо, физически худо, я слабею,я могу погибнуть».

Он с особенной тщательностью разминал правые конечностивождя, руку и ногу, которые все чаще теряли подвижность и чувствительность, чтобыло недобрым признаком. Федор, как заведенный, разогревал холодную кожу,разгонял кровь и услышал слабый, на выдохе, шепот:

— Вырывается машина из рук.

Можно было закончить массаж. Правые конечности ожили, ногтипорозовели. Федор в изнеможении опустился на стул, вытер пот со лба и решилсяспросить:

— Владимир Ильич, о чем вы? Какая машина?

Вождь широко, со стоном зевнул, по стариковски пожевалгубами.

— Как тебе объяснить? Ну, представь, будто бы сидит человек,который ею правит, а машина едет не туда, куда ее направляют, а туда, куданаправляет что-то, не то нелегальное, не то беззаконное, не то Бог знает,откуда взятое.

Москва, 2007

Как только вошли в квартиру, Соня включила городскойтелефон. Капитан звонил по нескольким номерам, разговаривал довольно долго.Наконец положил трубку, вздохнул и сообщил, что Макс Олдридж умер. У него былимножественные травмы, несовместимые с жизнью. Личность его установили.Пластиковая карточка, удостоверение доктора медицины, лежала в нагрудномкармане рубашки.

— Почему вы так плохо думаете о людях? — спросил капитан. —Почему вы считаете, что бумажник украли врачи той первой «скорой»?

— Ну, а куда же он подевался? Я видела, как Макс вытаскивалего в кафе, — сказала Соня.

— Откуда вытаскивал?

— Из внутреннего кармана куртки.

— И потом туда же положил?

— Да.

— Куртку застегнул?

— Нет.

— Ну, вот, бумажник мог запросто вылететь при ударе, кто-тоиз прохожих быстренько подобрал.

— Я бы заметила. Я все время была рядом.

— Да бог с вами, Софья Дмитриевна. Вы были в шоке, когда я квам подошел, вы, извините, рыдали. К тому же такой снегопад. А бумажник моготлететь далеко, на тротуар.

— Ладно. Допустим. Но почему вы все-таки не хотите выяснить,что за «скорая» явилась через пять минут и куда она так поспешно исчезла,оставив еще живого человека на мостовой?

— Та «скорая» ехала по другому вызову, они очень спешили. Импоказалось, что вашему американцу уже ничем помочь нельзя, им некогда былоразмышлять. Собственно, они даже не обязаны были останавливаться.

— Бежевый «Форд Фокус» с заляпанными номерами тоже оченьспешил, — устало пробормотала Соня, — и его искать вы не будете.

— Его как раз будем. Шансов, правда, мало, но постараемся.Софья Дмитриевна, прочитайте, пожалуйста, протокол и распишитесь.

Соня пробежала глазами ровные строчки. Почерк у капитана былкрупный, детский. Он записал все подробно и точно, даже слово «accident» вывеллатинскими буквами, правда, с одним «с». Соня машинально исправила ошибку,расписалась и больше никаких вопросов задавать не стала.

— Вам, Софья Дмитриевна, надо сейчас отдохнуть, отвлечься.Не морочьте вы себе голову всякими кошмарными подозрениями. Каждый день подколесами, в авариях, десятки людей гибнут. Что делать? Это Москва, — сказалкапитан на прощанье.

Дверь захлопнулась, Соня тронула задвижку. Макс починил ее.На коридорной тумбе валялась отвертка. Соня опустилась на пол посреди прихожей,обняла колени, сжалась в комок, пытаясь унять дрожь. Ей хотелось забытьнавсегда лицо Макса, струйку крови изо рта и бормотание: ты должна сделать это,должна, должна…

Она оказалась последним человеком, с которым говорил Макс.Он не успел рассказать все, что собирался. Слишком много осталось вопросов. Чемгосподин Хот отличается от всех прочих людей и сколько на самом деле ему лет?Зачем господину Хоту паразит, если он и так не помирает? Об этом пока Сонястаралась не думать.

Имя Дассам, в связи с Вуду-Шамбальской степью, встречалось взаписях Михаила Владимировича. Тут хотя бы можно разобраться, есть ниточка. Ачто делать с нейропептидами? ДДФН. Возможно, среди множества загадочныхаббревиатур в записях Михаила Владимировича была и такая. Но откуда Макс узналрасшифровку?

Конечно, определенная логика тут есть. Попадая в организм,паразит оценивает его гормональный баланс и на этом основании делает свойвыбор. Что такое гормональный баланс? Сегодня науке уже точно известно, чторабота желез напрямую связана с нервной системой. За каждой эмоцией мгновенноследует выброс соответствующих пептидных гормонов. Иными словами, сначалачувство, движение души, затем физиология, а вовсе не наоборот.

«Боже мой, но это так просто, — подумала Соня, — любаядеревенская бабуля знает, что все болезни от нервов, древнейшее из всехизвестных направлений медицины, индийская аюрведа, „наука жизни“, основанаименно на этом».

Ей стало стыдно за свою снисходительность, за скептическуюусмешку, с которой она слушала Макса, когда они сидели в кафе.

Если бы он не погиб, она бы ему не поверила. Но от просьбыумирающего не так легко отмахнуться.

Она все не могла успокоиться, согреться и соображала плохо.В голове сам собой повторялся бессмысленный набор букв и цифр. Это тупоенастойчивое повторение ее напугало, вспомнились какие-то смутные истории прозомбирование с помощью словесных и цифровых кодов. Она поднялась с пола, прошлав кабинет, записала буквы и цифры на бумаге и тут же поняла, что это всего лишьавтомобильный номер. Номер «скорой», которая уехала, бросила умирающего Макса.