"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

– «Рено Логан» с ручным управлением, старая модель, – констатировал он. – Инвалидка. А это что еще здесь?

На распахнутой двери со стороны водителя находился некий предмет – Катя сначала даже не поняла, что перед ними. Антенна? Но то был большой зонт, напрочь лишенный ткани купола – ее обгорелые клочья свисали вниз с голых обугленных спиц. От зонта несло горячим металлом. Навершие было полностью расплавлено. Пластиковая ручка сгорела и тоже оплавилась. Зонт упирался спицами, которые почернели от копоти, в дверь и крышу машины.

– Передняя шина со стороны водителя спущена и обуглена. – Гектор наклонился над колесом. – И диск оплавился.

Он обошел «Рено». Катя держалась за ним. На заднем сиденье – два музыкальных футляра. И клетчатый плед.

– Тромбоны, его музыкальные инструменты, – сказала Катя и…

Споткнулась обо что-то.

Ноги ее запутались в чем-то мягком, мокром.

На асфальте валялся пиджак от концертного смокинга. Катя наклонилась и подняла его. Положила на капот.

– Тромбонист в нем выступал. Они все облачились в черное. Траур же. Весь их джазовый оркестр, – пояснила она.

– Странно приглашать джаз на похороны начальника полиции, – заметил полковник Гектор Борщов. – На таких мероприятиях больше востребованы духовые и литавры, нет?

– Маэстро – вроде знакомый покойного. Его земляк, армянин. Так мне пояснил мой шеф пресс-службы, я тоже джазу на похоронах удивилась. Но это, видимо, дань памяти покойному.

– Диаспора, они друг за друга горой. – Гектор полез в бардачок, вытащил пачку документов. – Бумаги водителя на месте.

Он быстро просмотрел их.

– Зарецкий Евгений Георгиевич. Наш тромбонист?

– Гек, что здесь стряслось? А?

Гектор убрал в карман дождевика документы.

– Есть одно предположение, но давайте, Катенька, сначала посетим автозаправку.

– Машина же до нее не доехала, – заметила Катя.

– Там может быть камера. Вдруг нам повезет? – Гектор взял Катю за руку и повел ее к внедорожнику.

На автозаправке они очутились уже через пять минут.

– На дороге ЧП. Есть пострадавший. Камеры у вас имеются? В рабочем состоянии? – спросил Гектор вышедшего на их сигнал-гудок рабочего.

На автозаправке в поздний час находились всего двое из персонала – заправщик и оператор – он же кассир, он же охранник. Гектор повторил оператору свои вопросы. Катя всегда поражалась его манере моментально подчинять себе всех и все, брать ситуацию под контроль. Вот и здесь, на заправке. Ей даже не пришлось возвещать – полиция! Хотя Гектор Борщов никогда ни к какой полиции не принадлежал. Но общались работники заправки именно с ним и отвечали ему, словно сразу уразумев: этому человеку лучше подчиниться.

– У нас только одна камера в рабочем состоянии осталась. – Оператор покорно, не требуя у Гектора никаких удостоверений и корочек, впустил их в служебное помещение: на столе монитор. – А что случилось-то?

– ЧП почти рядом с вами на проселке. Вы ничего такого не слышали? Подозрительного? – деловито спросил Гектор.

– Гроза с вечера бушевала. У нас в громоотвод как шарахнуло! Я думал, крышу снесет. И потом сверкало и громыхало прямо над нами, очень близко. – Оператор переключил монитор на камеру внешнего обзора. – У нас только кусок дороги прилегающий просматривается. А какой временной промежуток вас интересует?

– Весь, как гроза началась и дождь полил, – ответил Гектор Борщов.

Он расстегнул молнию дождевика и по привычке сунул руки в карманы брюк своего черного строгого костюма.

Катя отметила, что он не сменил свой черный костюм с прошлой ночи, которая ее сильно встревожила. Так и приехал за ней в дальний подмосковный Кашин, чтобы лично забрать ее и отвезти домой с поминок полковника Варданяна.

Они стояли у монитора и просматривали запись с камеры. Ничего. Серый экран. Таймер отсчитывал минуты. Пустая дорога. Ливень. Видимость очень плохая.

– Ни одной машины, Гек, – заметила Катя.

– Не торный у вас тракт, – бросил Гектор оператору.

– Потому что раскопали все впереди, у Разлогов, – ответил тот со вздохом. – Агрохолдинг теплицы новые вознамерился строить, тянут они туда с начала лета газопровод и силовые кабели. Через полтора километра все перекопали. Местные знают, и дачники в курсе, поэтому сюда уже месяц никто не сворачивает. Весь бизнес нам порушили. До осени будут рыть. А приезжих, кто впервые здесь, мало. И потом, на повороте на федеральную трассу ГИБДД дорожный знак поставила – объезд.

– А мы, Катя, знак пропустили, – сказал Гектор. – И тромбонист Зарецкий несведущ в здешних местах, кажется, тоже.

На экране монитора не происходило ничего – все та же серая картинка. Катя подумала: нет, они ничего не узнают путного на автозаправке.

Как вдруг…

Гектор что-то заметил, а она, растяпа, как всегда, нет – он потянулся сам к компьютеру и, не спрашивая разрешения, быстро, профессионально переключился на дальний обзор, одновременно укрупняя кадры.

Все размыто, нечетко. Ливень.

Катя увидела на экране монитора машину – светлую, ту самую. «Рено». Она въехала в кадр и остановилась.

Гектор еще больше укрупнил кадр. Видимость ухудшилась, картинку размыло, однако можно было различить, как…

Из машины со стороны водителя вышел человек. Он неловко тянул что-то за собой.

Зонт. Он пытался раскрыть большой черный зонт под проливным дождем в сполохах молний. Раскрыл и… засуетился. Сунулся было к лобовому стеклу, к дворникам…

Зонт… Я пытался поправить дворники…

Катя вспомнила слова тромбониста.

С зонтом в руках ему было это делать сложно, и он водрузил его наверх, уперев в дверь и в крышу машины. Нагнулся, начал поправлять дворник.

Вспышка.

То была молния!

Человек в кадре замер, затем, хромая, торопясь изо всех сил, обошел капот и начал поправлять второй дворник. Повернулся и распахнул заднюю дверь «Рено» – возможно, хотел что-то достать – куртку или плащ…

И в этот момент серый кадр разорвал яркий ослепительный сполох. Зигзаг! Вспыхнуло над самой машиной, над укрепленным на двери зонтом, который сыграл роль…

– Черт, молния ударила прямо в зонт, он стал проводником! – воскликнул Гектор. – Я так и думал, но…

На экране шли помехи. Уже нельзя было ничего различить.

А потом экран погас и таймер отключился, запись оборвалась.

– Зонт сгорел и расплавился, колесо обуглилось, мотор вырубился, тоже, возможно, сгорел. Как только бензобак не взорвался. – Гектор покачал головой. – Ну и ну! Случай на грани фантастики. А тромбонист, куда он делся после попадания молнии в машину?

Он стал сам перематывать запись с камеры вперед – ничего, никаких изображений. Затем снова возникла серая картинка, пошли помехи.

– Зарецкий при ударе молнии находился с другой стороны от зонта, да? – уточнила Катя.

Она все еще с трудом верила в то, что