Современный российский детектив - Анна Майская

требует как легитимной, так не легитимной деятельности. Он подразумевает противодействие американской гегемонии в планетарном масштабе во всех областях, включая экономику, культуру, политику, информатику и так далее. Воссоздание мощного евразийского Государства со стратегической интеграцией стран-участниц СНГ. Военные и политические альянсы с другими великими державами Евразии.

— С этим я, разумеется, согласен, — отвечал Днищев. — С этим трудно не согласиться. Но ведь вот в чем дело. Цели у «атлантистов» и «евразийцев» во много общие. Разнятся способы достижения. Вспомните маронитов Ливана, у которых была иллюзия сотрудничества и союза с Израилем. Где теперь «Армия Южного Ливана»? Растаяла, как тать в ночи. У националистов должны быть союзники, несомненно. Но «атлантисты» и «евразийцы» всего лишь две руки одного и того же существа. Дьявола. Вы с вашим сатанизмом слишком далеко заходите. Есть такие силы, с которыми не стоит заигрывать — опасно.

— Вы умный человек, — сказал Бордовских, поняв, что совершил ошибку, заговорив с Днищевым об евразийстве. Не та тема. — Но чтобы жить в истории, надо стоять между жизнью и смертью. Между преступлением и наказанием, между тотальной расплатой и глобальным займом. Невинных жертв не бывает. Каждый в чем-то виноват. И не только перед высшими, духовными инстанциями. Виноват имманентно, перед собой, перед своими, перед народом, перед судьбой, перед душой, наконец. Так было и так будет. Вы прошли через кровь, преступили через черту, как писал Достоевский, вам понятно то, что не сможет понять случайный человек, простой обыватель. Даже не всякий сотрудник спецслужб.

— Раскол идет везде, по всем направлениям, и в ФСБ тоже, и у нас, перехватил нить разговора Логинов. — Мы хоть и когорта, но все равно часть народа, мы же среди людей живем, видим что происходит.

— И знаем что делать, — добавил Бордовских. — Чтобы изменить смысл именно этого бытия.

— А раскол начался с Никона, с Петра Великого и продолжается до наших дней, — продолжил его помощник. — Сталин этот процесс еще как-то нормализовал. Но потом все опять полетело вверх тормашками.

— У нас сохранился секретный архив Сталина, — подхватил генерал. — Он планировал такие операции, от которых дух захватывает. А сейчас кругом фальшь, низость, мерзость, ограниченность. Даже фашистского засланца Зорге возвели на пьедестал, сделали идеалом военного разведчика!

— Я все понимаю, — сказал Днищев, которому нельзя было долго кочевряжится — могут и не поверить. — Но вы не объяснили мне суть вашего проекта. Что я должен делать конкретно?

— Вот! — Бордовских вытащил из папки и бросил на стол фотографию Латыпова. Некий Арби Гуджиев. Чеченец. Вы должны просто прикрывать его и контролировать. Каждый шаг. Но ни в коем случае не вмешиваться в его действия.

— А после… — добавил Логинов и многозначительно усмехнулся.

— Все инструкции получите позже, — заключил генерал. — Вы будете работать один.

«Так уж и один» — подумал Днищев, хорошо зная генерала Бордовских. И тоже усмехнулся.

4

Восставший из мертвых Латыпов, он же Гуджиев, уже находился в Москве. Приехал на заранее снятую для него квартиру. Жил скромно, вел себя тихо. В контакты со своими соотечественниками не вступал. Он встретился с Шепелевым. Затем с Логиновым. Потом с Бордовских. Получил дальнейшие указания. Вскоре у него появились двое помощников, один из них — кавказец. Все это входил в проработанный план, составлявший часть операции «Ноев ковчег». За ним осуществлялось постоянное наблюдение. На имя Гуджиева была зарегистрирован фирма по оказанию посреднических услуг в торговле продуктами питания. В основном — сахар. Офиса как такого не было, но зато нашелся удобный склад — в подвальном помещении одного из жилых домов в Печатниках. Сам Гуджиев бывал там редко. Склад пустовал. За все время к нему обратились лишь два коммерсанта, но их быстро «отшили», посоветовав поискать оптовые товары в другом месте. Пока никаких нареканий Гуджиев не вызывал. Ему хватало ума не лезть на рожон. Все что ему было нужно — это деньги, а аванс уже был перечислен на его счет в одну из оффшорных зон. Но Гуджиеву было необходимо проверить поступление денег и Бордовских разрешил выезд.

Вместе с Шепелевым Гуджиев быстро слетал туда и обратно, но в пути ему удалось перехитрить контрразведчика и переговорить по спутниковому телефону с Шамилем. Тот одобрил его, Гуджиевский план действия. Затребуемой сумме не удивился. Деньги не его — саудовские. Так Латыпов-Гуджиев очень ласково, по русской пословице, «отсосал» у двух маток. Но понял, что долго так продолжаться не может. Вернувшись в Москву, Гуджиев стал замечать за собой двойной контроль, усиленное наблюдение. Практически каждый его шаг просвечивался. Он уже знал, что вырваться из этого котла будет чрезвычайно сложно, практически невозможно. А когда он увидел, как не «его» склад в Печатниках начал поступать «сахар», то окончательно понял свою роль и место в предстоящей игре. Это совсем не то, что забить нелюбимую жену гаечным ключом на окраине Нальчика. И не стрелять в федералов или моджахедов, выполняя те или иные поручения. Тут будет гораздо покруче. А выход был до того узкий — как игольное ушко.

5

Аналитическая записка А. Киреевского в информационно-идеологический отдел «Русского Ордена»

(август, 1999 г., для внутреннего пользования).

Выдержки.

…на сегодняшний день сложились следующие политические и идеологические мифы. Их пять.

1. Ельцинизм (демократическая монархия).

2. «Новая Хазария» (кошерный социализм Лужкова — Гусинского).

3. Русский коммунизм «дядюшки Зю» (псевдоправославный).

4. Русский фашизм Баркашова, «русизм» Сухаревского и т. д.

5. Социал-дугинизм (русская Евразия).

Первые три тесно связаны друг с другом, взаимозависимы и вместе составляют устойчивую систему. (№ 2 и № 3 проявились и расцвели при Ельцине и, воюя против него, ускоряют и свой закат). Каждый из них имел неплохие шансы на усиление и долгую жизнь, но в прошлом: ельцинизм в начале 1998 г., зюгановщина летом 1996 г., «Хазария» с середины 1998 г. до мая 1999 г. при премьере Примакове.

Два последних по сути одно и тоже (№ 4 и № 5), два берега одной мифической гиперборейской реки. Только № 4 — изначально провокационный и сверхрадикальный с сильно выраженным вождизмом и фетишизацией крови: во всех бедах винить жидов, большевиков и «иудохристианство». А № 5 — более мягкий, компромиссный, хитрый и насквозь промасоненный: во всех бедах винить либерализм и либералов.

Преамбула

Конституционным монархистом «Борис I» задумал стать после встреч с королем Испании Хуаном Карлоссом и королевой Англии Елизаветой II в 1992 г… С тех пор монархический проект был в постоянной разработке у Кремля и в службе безопасности Президента…

Проект «Хазария» активно пошел с 1994 года, после операции Коржакова «Мордой в снег». Связка «Мэрия —