Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

– И еще одну, и еще, – сказала Эйвери. – Вы весьма продуктивны.

– У меня была возможность, и мне жутко повезло.

– Полагаю, ваша любовь к чтению и писательство также сблизили вас с Викторией? Эмма говорит, что она тоже интересовалась писательством.

– Да. На самом деле гораздо больше меня. Мы обе говорили об этом в колледже. Знаете, мечтали написать книгу. Как Даниэла Стил. Но помешали реалии жизни, и мы обе отложили эти мечты, поскольку начинали свои карьеры.

– И посмотрите на себя сейчас. Один из самых известных авторов, – сказала Эйвери. – Жизнь движется по спирали, не так ли?

– Полагаю, что так.

Эйвери достала желтый блокнот и сделала несколько пометок.

– Вы поддерживали связь с Викторией после смерти Кэмерона Янга?

– Не особо. Несомненно, это было тяжелое время в жизни Виктории. Я звонила ей, но она не перезванивала. Я знаю, что она была занята разговорами с адвокатами и, знаете, всем, что с этим связано.

– Вы вообще разговаривали с ней об этом?

– Коротко. Однажды она позвонила спросить, сможет ли занять денег на случай, если они ей понадобятся. Ее защита стоила астрономическую сумму.

– И все? Ничего про дело или… ее связь с Кэмероном Янгом? Или… правдой ли были обвинения против нее?

– Нет. Я никогда не спрашивала, а она никогда не рассказывала. Я знала, что у нее проблемы в браке, и она упоминала, что встретила кого-то другого. Но я никогда не вдавалась в подробности. Когда появились новости и СМИ нацелились на нее, я сказала ей, что всегда буду ее подругой и что знаю, что она никогда не совершила бы того, в чем ее обвиняют. Я всем сердцем была уверена в этом. И сегодня до сих пор уверена.

– Что насчет кануна одиннадцатого сентября? Вы разговаривали с ней?

Натали покачала головой:

– За пару недель до. Тогда у меня было безумное время. Я работала врачом неотложной помощи в городе, и одиннадцатого сентября и большую часть той недели работали все. Я до сих пор смутно помню. Пару дней я ничего не знала о Виктории. Я работала круглыми сутками, а когда наконец появилась возможность передохнуть, провела инвентаризацию всех знакомых в городе. Когда не получилось связаться с Викторией, я наконец позвонила Эмме, и она сообщила мне новости.

– Как вы узнали о том, что останки Виктории идентифицировали?

– Из газеты. Я сразу же позвонила Эмме, и она рассказала мне подробности.

Эйвери проверила свои заметки.

– Будет ли слишком попросить вас написать хронологию ваших отношений с Викторией? Начиная со знакомства в колледже и далее?

– Конечно, я могу.

– Здорово. Я буду в Нью-Йорке еще как минимум неделю, но, может, и дольше, смотря по необходимости. Могу я связаться с вами через несколько дней?

– Конечно. Я дам вам свой сотовый. И сразу начну работать над моей историей с Викторией. Это будет хорошим упражнением для меня – вспомнить время, проведенное вместе..

Эйвери встала:

– Большое спасибо, Натали. Я хочу сделать это правильно. Я знаю, что в истории Виктории будут трудные моменты, но я хочу показать Америке, кем была эта женщина до того, как ее обвинили в убийстве. Информация, которую вы предоставите, здорово поможет.

Они попрощались, и Эйвери шагнула в лифт.

– Дайте мне знать, как вам понравится остальная часть «Багажа», – сказала Натали, прежде чем двери закрылись.

– Я буду дочитывать всю ночь.

Двери закрылись, и лифт спустил Эйвери в лобби. Когда она выходила из здания, зазвонил ее сотовый. Это был Уолт Дженкинс. Он хотел встретиться вечером за ужином. Они договорились о времени и месте, после чего Эйвери бросила телефон в сумочку. Ее цель – разнести дело против Виктории Форд в пух и прах. Для этого у нее есть внимание ведущего детектива и выходные. Идя по Нью-Йорку, она осознала, что потянула столько ниточек истории Виктории Форд, что почти забыла настоящую причину своего возвращения в город, который хранил так много ужасных воспоминаний.

Было приятно забыть. Всего на мгновение она была свободна.

Глава 30

Манхэттен, Нью-Йорк

пятница 2 июля 2021 г.

Ужинать договорились в «Кинс». По манхэттенской традиции, Сити опустел во второй половине дня, когда жители разлетелись с острова на длинные выходные в честь Четвертого июля за город или на пляжи. В результате чего популярный стейк-хаус был пугающе пустым, когда Уолт вошел. Он заметил Эйвери за столиком, приютившимся в углу.

– Простите, я опоздал, – сказал Уолт, садясь напротив нее.

– Я как раз собиралась звонить вам с вопросом, не перепутала ли я время, – ответила Эйвери.

Уолт покачал головой:

– Нет, это моя вина. Я сумел заполучить материалы по делу Кэмерона Янга и зачитался. Потерял счет времени.

Перед Эйвери стоял бокал белого вина. Уолт заказал официанту ром и принялся изучать меню.

– Вы ели тут раньше? – спросил он.

– Конечно. Сегодня я, может, и живу в Южной Калифорнии, но выросла в Нью-Йорке, – сказала Эйвери.

– Где? – спросил Уолт, на мгновение забыв, что он опоздал на ужин, потому что потерял счет времени, читая выданное ему толстенное досье на Эйвери Мэйсон, она же Клэр Монтгомери. Он задавался вопросом, как она различает две свои жизни: ту, которую ведет как одна из самых популярных журналисток на телевидении, и прошлую жизнь дочери Манхэттенского вора.

– На Манхэттене, – сказала Эйвери. – Верхний Ист-Сайд.

Уолт знал: она росла в пентхаусе в «Ряду миллиардеров». Он видел фотографии здания и архивные фотографии, разлетевшиеся по всему интернету и относящиеся к Гарту Монтгомери. Он также видел фотографии того, как ее отца выводили из известного здания в пижаме и наручниках. Официант принес ром Уолта и и спросил, что они будут заказывать, обеспечив плавный уход от темы прошлого Эйвери. Они оба заказали стейки – филе, средней прожарки, с корочкой из хрена.

– Итак, что вы нашли? – спросила Эйвери. – Когда просматривали дело Кэмерона Янга.

– Я смог достать материалы дела и последние пару дней перечитывал его. Это была та еще прогулка по воспоминаниям. Должен сказать вам, когда я прошелся по делу и вспомнил его более четко, улики были неопровержимые. Просто, чтобы быть честным с вами.

– Это все, о чем я прошу, Уолт. Я приехала в Нью-Йорк, чтобы больше узнать об истории судебно-медицинской экспертизы останков жертвы одиннадцатого сентября в знаменательный момент двадцатой годовщины трагедии. Но поговорив с сестрой Виктории Форд, я обнаружила нечто совершенно иное. Эмма Кайнд, как мы обсуждали на днях, уверена, что ее сестра невиновна. Но ее решимость подкреплена не только бескорыстной любовью и