Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

двадцать лет назад. Она сомневалась, что причиной его скептицизма стали ее первые несколько вопросов, и Эйвери задавалась вопросом, есть ли что-то еще, что известно ему про это дело.

Она показала на коробку:

– Давайте посмотрим остальное.

Глава 38

Манхэттен, Нью-Йорк

суббота 3 июля 2021 г.

Уже после девяти вечера они решили сделать перерыв. Глаза Эйвери горели, а в основании черепа зарождалась тупая головная боль из-за чтения множества документов, полицейских рапортов и расшифровок допросов. Она спустились на лифте в лобби и вышли через вращающиеся двери в вечернее тепло. Оба не обедали, так что отправились в «Паблик хаус», где сели за барную стойку и заказали бургеры и пиво. Вечер субботы, а вокруг пусто.

– Вы когда-нибудь видели город таким? – спросил Уолт.

– Никогда. Я слышала рассказы о том, как он пустеет на Четвертое июля. Некоторые из моих друзей любили оставаться, когда все остальные устремлялись из города. В детстве я проводила лето в Висконсине.

– В Висконсине?

– Да. Родители каждое лето отправляли меня в лагерь. Восемь недель мореходного лагеря в северном Висконсине. Так что ребенком меня всегда не было на Четвертое июля. Когда я была старше, мы обычно ездили… – Эйвери остановила себя, два ее мира снова столкнулись. – У нас был дом в Хэмптонс. Мы всегда проводили Четвертое июля там.

– У ваших родителей?

Эйвери кивнула.

– Они до сих пор владеют им? – спросил Уолт. – Я имею в виду, что если у вас есть доступ к дому в Хэмптонс, то напрашивается вопрос, почему вы проводите выходные со мной.

Эйвери улыбнулась:

– Я работаю. Но нет, дома… давно нет.

Эйвери не упомянула, что «домом» был особняк площадью больше девятисот квадратных метров на пляже и что его не просто «нет», а он конфискован властями, как все до единого объекты недвижимости, которыми владела ее семья. Она также пропустила тот факт, что ее мать умерла, отец жулик и что ее время в Нью-Йорке этим летом приведет к гораздо более крупным последствиям, чем прольет свет на виновность или невиновность Виктории Форд. «Просто мелочи жизни», – думала Эйвери, потягивая пиво. Пустяки, которые она держала при себе, когда знакомилась с новыми людьми.

Им подали бургеры. Между укусами Уолт спросил:

– Проводить лето в Висконсине… было скучно для ребенка?

– Совсем наоборот. Это были лучшие времена моей жизни. Мореходная школа была известной и престижной. И до сих пор такая. По крайней мере, в пределах маленькой, сектантской группы людей, которые хотят вбить искусство ходить под парусом в своих детей с того момента, как те научатся ходить. Лист ожидания длиной в годы, буквально. Некоторые из друзей моих родителей записывались, как только у них рождались дети. Кроме шуток. Это был единственный способ получить место. Или так, или у твоих родителей много денег и много влияния.

– У ваших родителей они были?

Эйвери пожала плечами:

– Типа того. Но каким бы образом они ни записали меня туда, лето там было особенным. Для меня и моего брата. Боже, он обожал это место.

Воспоминания о Кристофере на мгновение отвлекли ее. После затянувшегося молчания она поняла, что Уолт смотрит на нее в ожидании продолжения.

– Он прямо на озере. Лагерь. Дети со всей страны приезжали туда учиться ходить под парусами. Даже парочка детей из Англии. Мне нравился их акцент. В детстве я мечтала переехать в Лондон, только чтобы говорить как они. Наша дружба была странной. Мы виделись друг с другом только летом и не общались остальную часть года. Но как только заканчивался учебный год, все, чего я хотела, это отправиться в Систер-Бэй. И когда мы с моими друзьями по парусам воссоединялись каждое лето, было впечатление, будто мы никогда не расставались. У детей, которые ездят в лагерь, есть такой вид привязанности.

– Вы проводили там все лето?

– Восемь недель. Каждое лето.

– И что, вы спали в палатках?

Эйвери рассмеялась:

– Вы не лагерный ребенок, да?

Уолт покачал головой.

– Мое лето состояло из бейсбола на улицах Куинса. Отправить меня в лагерь было бы равносильно тюремному заключению.

– Только лагерные дети понимают. Нет, мы не спали в палатках. Мы жили в домиках, с ванными и даже унитазами. Да, в Висконсине есть такая роскошь, как водопровод и канализация.

Уолт поднял раскрытые ладони:

– Я не издеваюсь над Висконсином. Просто ничего не знаю про летние лагеря.

– Я просто прикалываюсь. Но в лагере на самом деле были классные большие, красивые домики. Целая дюжина – настоящие бревенчатые домики, где жили все ученики. По шесть в домике. В них творилось много безумного.

– Могу только представить. В старшей школе вы тоже ездили туда?

– И в колледже тоже. Я вернулась инструктором.

– Вы еще ходите под парусом?

– Все время. В Лос-Анджелесе у меня маленькая «Catalina». Я стараюсь выходить в море… – Голос Эйвери затих, потому что мысли метнулись к фотографиям места преступления. – Раз в неделю.

– Что такое? – спросил Уолт.

Эйвери покачала головой, положила свой бургер и сделала глоток пива. Она показала на стакан Уолта.

– Допивайте. Нам надо вернуться к вам в отель. Мне надо еще раз посмотреть на фото места преступления.

Глава 39

Манхэттен, Нью-Йорк

суббота 3 июля 2021 г.

Они торопились назад по пустым улицам. Эйвери молчала, стоя рядом с Уолтом в лифте. Когда он открыл дверь своего люкса, она прошла к столу и села. Она снова подвинула фотографии к себе и перебирала их, пока не нашла нужные, после чего положила их рядом на столешнице.

– Смотрите сюда.

Уолт наклонился над ее плечом.

– На что смотреть?

– Видите этот узел? – спросила Эйвери, показывая на веревку, привязанную к ножке сейфа. – И эти? – Она показала на узлы, завязанные вокруг запястий Кэмерона Янга.

– Да. Судмедэксперт отметил их. Подождите.

Уолт сел рядом с ней и достал из коробки отчет о вскрытии. Быстро пролистал его.

– Вот. – Уолт положил отчет на стол и показал предложение с комментарием доктора Локарда. – Судмедэксперт описал узлы как «альпийскую бабочку». Он сказал, что они широко используются в альпинизме.

– Он ошибся, – сказала Эйвери.

– В чем?

– Это не альпинистские узлы, а морские. Я вяжу их почти каждые выходные.

– Морские узлы?

– Да. Это булинь. Я уверена. – Эйвери подняла глаза от фотографий и пропела: – Зайчик кустик обошел, в норочку свою зашел.

Уолт поднял брови.

– Это стишок, чтобы запомнить, как вязать узлы. Я выучила его в детстве в Систер-Бэй. Рассказ про мореходный лагерь подтолкнул мою память.

– Ладно, – пожал плечами Уолтер. – Значит, это морские узлы. И