Современный российский детектив - Анна Майская

— Конечно, блистать лучше. Но я не хочу больше быть его куклой. Я тебе про это уже говорила там, в горах, год назад. Мне нужна нормальная семья. Любящий муж. Дети наконец. — голос ее дрогнул. — У меня же свадьба через два месяца!

Дмитрий Николаевич вздохнул, обнял ее за талию и посадил к себе на колени.

— А может быть тебе поступить так, как делают все твои сверстницы? — спросил он, гладя рукой ее густые вьющиеся волосы.

— Как? — с недоумение спросила Надежда.

— Вначале обзаведешься деньгами, как любовница Гонгадзе, а потом устроишь свою личную жизнь. С деньгами, особенно с большими, это сделать не трудно. Подумай…

— Что!? — девушка вздрогнула и, сбросив с себя ладонь Федорова, резко встала.

Несколько секунд она неподвижно стояла на месте, затем тихо, но решительно произнесла.

— Нет! К Вахтангу я больше не пойду!

Дмитрий Николаевич внимательно посмотрел на нее.

— То есть ты, отказываешься?

— Я же сказала, что с Гонгадзе у меня все кончено. — не скрывая своего презрения, бросила Надежда. — Такой любовник мне не нужен. И если ты хочешь сохранить нашу с тобой дружбу, больше мне, пожалуйста, подобные предложения не делай! — ее голос дрожал от негодования.

Дмитрий Николаевич быстро встал.

— Извини меня. — он с нежностью заглянул в расстроенное лицо Надежды. — Я не хотел тебя чем-то обидеть.

Искоса взглянув на Федорова, она отвернулась к окну. Дмитрий Николаевич несколько раз в задумчивости прошелся по комнате и опять остановился около Надежды. Засунув руки в карманы брюк, он, кусая губы, спросил.

— Хорошо. А, если я поставлю вопрос по-другому. Ты хочешь отомстить Гонгадзе?

— В смысле? — с удивлением переспросила его та.

— В прямом смысле. Ты же женщина. Тебя предали. Хотели унизить.

Надежда усмехнулась и покачала головой.

— Даже если захочу, я этого никогда не смогу сделать.

Федоров со значением посмотрел на нее.

— А если я тебе дам такую возможность?

Презрительно скривив свой тонкий, остро очерченный помадой рот, она безнадежно махнула рукой.

— Дима. Не смеши меня. Кто я и кто Гонгадзе!

— Хорошо. Давай начистоту. — Дмитрий Николаевич снова, не спеша, прошелся по гостиной. — Конечно, одна ты ничего сделать не сможешь. Ты права. Но есть люди… — он остановился и пристально посмотрел Надежде в лицо. — Очень влиятельные люди, которым это вполне под силу.

Он быстро подошел к девушке и заглянул прямо в ее широко открытые голубые глаза.

— Ты же видела, что когда они вмешались здесь, то Гонгадзе проиграл. Кстати, именно они спасли нас с тобой от тюрьмы. Год назад они пришли нам на помощь и сейчас хотят, чтобы мы в свою очередь помогли им.

Надежда, не меняя выражения лица, резко спросила.

— Как?!

Дмитрий Николаевич тихо, но с нажимом в голосе произнес.

— Ты должна вернуться к Гонгадзе. Вернуться, чтобы отомстить. Ты меня понимаешь? Только для этого.

В гостиной стало тихо. Надежда, опустив голову, долго стояла посредине комнаты, а затем вдруг чужим и незнакомым голосом произнесла.

— Я не хочу, не любить, не мстить Гонгадзе. — она подняла на Федорова застывшие, словно неживые глаза. — Скажи. Ты приехал сюда только для того, чтобы мне это предложить?

Не дождавшись ответа, она подошла к двери, ведущей в коридор, и открыла ее настежь.

— Если это все, что ты хотел мне сказать… — ее голос гневно задрожал. — Тогда… тогда нам с тобой надо расстаться. Прямо сейчас и навсегда!

При этих словах, лицо Дмитрия Николаевича покрылось мертвенной бледностью. Некоторое время он стоял неподвижно, затем медленно повернулся, взял с дивана дипломат и, тщательно застегнув пиджак на все пуговицы, пошел к двери. Надежда стояла, не шелохнувшись, и держалась обеими руками за стену. Их взгляды встретились. Несколько томительных секунд они, молча, смотрели друг другу в глаза. Затем Дмитрий Николаевич, опустил голову и, отведя взгляд в сторону, шагнул в коридор.

— Нет!..

Он вздрогнул и остановился.

— Нет! — крикнула еще раз Надежда и вдруг прислонилась к стене, закрыла лицо ладонями и затряслась в рыданиях.

— Дима! Как ты можешь мне такое предлагать! — сквозь слезы простонала она. — После всего, что между нами было. Как ты можешь… Ведь я же тебя люблю!

Дмитрий Николаевич на мгновение замер. Затем вдруг обнял девушку за плечи, отвел ее ладони в стороны и стал целовать в заплаканное, покрасневшее лицо.

— Надя! Милая. Прости меня. Прости, если сможешь… — глядя ей в глаза, срывающимся голосом воскликнул он. — Меня заставили это сделать. Я не хотел, чтобы ты участвовала в этой собачей грызне. Поэтому и оставил здесь, подальше от Москвы. И контакты с тобой все порвал. Думал, о тебе со временем забудут. К сожалению, я ошибся. Как только Гонгадзе месяц назад вспомнил о тебе, мне приказали активизировать твою разработку. Я тянул, сколько мог, но потом мне не оставили выбора. Поверь мне.

Он положил ее голову к себе на грудь и стал с нежностью гладить трясущимися руками ее волнистые, густые волосы.

— Меня заставили это сделать. — повторил он. — Ты не можешь представить, как мне тяжело предлагать тебе эту грязь. У меня просто сердце разрывается. Но я ничего не могу сделать. Поверь мне. Ничего. Мы всего лишь пешки в их грязных играх. И нам с тобой придется сыграть в них. Пока… А дальше видно будет. Ты меня понимаешь?

Дмитрий Николаевич повернул лицо девушки к себе и посмотрел в ее заплаканные глаза.

— Наденька! Милая моя! Я очень прошу тебя, сделай это ради меня. Я очень прошу! — с болью в голосе, попросил он.

Надежда, судорожно вздохнула, вытерла ладонью слезы, текущие по щекам и долго, не отрываясь, смотрела на него.

— Тебе это очень надо? — наконец прошептала она.

Он тяжело вздохнул и кивнул головой

— Да…

— Если я соглашусь, мы будем с тобой встречаться. Хотя бы изредка. — после небольшой паузы, всхлипывая спросила она.

Он помедлил, потом грустно сказал.

— Если тебе будет от этого хоть немного легче.

— Будет!

— Хорошо, мы будем встречаться, но как часто, это уже зависит не от нас.

— Я понимаю.

— Так ты согласна?

Надежда, молча, опустила глаза к полу.

Дмитрий Николаевич взял ее за подбородок.

— Надежда. Так ты согласна или нет? — настойчиво повторил он.

Вдруг Надежда почувствовала, как его рука мягко легла на ее грудь. Она посмотрела на Федорова. Глаза их встретились и застыли, впившись, друг в друга. Дмитрий Николаевич осторожно коснулся рукой ее большого, налитого бюста. От его прикосновения она напряглась. Он быстро сжал ее грудь и, нагнувшись, с силой поцеловал в припухлые, по-детски раскрытые губы. Она задохнулась. По ее телу прошла сильная дрожь. Левой рукой он расстегнул