Современный российский детектив - Анна Майская

столом. Затем покачал головой и сказал. — Боюсь, как бы все наши планы не развеялись, как этот дым. — Лисовский тяжело вздохнул. — И готовьтесь к длительной командировке. Гонгадзе и она скоро поедут в Ниццу. Он приобрел там виллу недалеко от побережья. Наша служба поедет вместе с ними.

— Почему не удалось записать их разговор? Ведь ты же аппаратуру в кладовке установила? — Георгий Васильевич бросил недовольный взгляд на Людмилу.

Они сидели в уютном номере-люкс гостиницы "Россия" перед небольшим, хорошо сервированным столиком и ужинали. Георгий Васильевич кивком головы отпустил стоящего у столика официанта, одетого в ярко-белое японское кимоно. Проводив его взглядом до дверей, Людмила пожала плечами.

— Наверно включил глушилку.

— Почувствовал что-нибудь?

— Вряд ли. — она свела к переносице выщипанные в ниточку брови. — Скорее всего, обычная предосторожность. Он же тертый калач.

— Жалко! — Георгий Васильевич, не сдержавшись с досадой ударил кулаком по столу. — Хотелось бы знать, о чем он наедине со Смирновой базарил.

Людмила виновато опустила глаза.

— При разговоре я не присутствовала. — сказала она. — Но Смирновой, похоже, он здорово нравится.

— Это наш главный козырь! — Георгий Васильевич поставил на стол пустую чашечку для саке. Затем достал из коробки покрытую золотистой фольгой сигару и не спеша раскурил ее. — Собственно говоря, я Федорова и спасти решил там, в Австрии по этой причине. А то стал бы я из-за него отношения с Морозовым портить. Но здесь и главная опасность для нас. — он выпустил в потолок синеватую почти прозрачную струйку дыма. — Я несколько раз слушал запись их разговора в Вене во время вербовки. И отметил для себя два момента. Во-первых… — Георгий Васильевич посмотрел на внимательно слушающую его Людмилу. — Основным мотивом согласия Смирновой на возвращение к Гонгадзе и работу на нас является личная просьба Федорова. И второе… В разговоре он не упомянул главную причину, по которой согласился поехать к ней.

— Какую? — поинтересовалась Людмила.

Георгий Васильевич усмехнулся, не торопясь подцепил на вилку кусочек белой рыбы, обернутой комком риса, и макнул его в соевый соус.

— Мы ему показали фотографию Махмуда у двери квартиры, в которой жила в Вене Смирнова и ему пришлось выбирать, к кому ее отправить… к Гонгадзе или к нему.

— Не легкий выбор! — Людмила, прищурив глаза, тоже усмехнулась. — Особенно если учесть, как он к ней относится.

— В том-то и вопрос. — Георгий Васильевич с видом гурмана отправил рыбу в рот. — Получается. Она согласилась работать на нас, не испугавшись мести Махмуда, а только из-за просьбы Федорова… — он сделал паузу. — А это о многом говорит! С другой стороны, Федоров, как я понимаю, к Смирновой тоже не равнодушен, и долго возражал против того, чтобы мы опять свели ее с Гонгадзе. Мы на него надавили. Он вначале отказывался ехать к ней, но, потом вынужден был согласиться на наше предложение. И судя по всему, здорово обиделся. Как мужика я его конечно понимаю. — губы Георгия Васильевича скривился в презрительной улыбке. — Но Смирнова единственная через кого мы можем выйти на деньги Гонгадзе за границей. Понимает это и Федоров. И вполне возможно, захочет отомстить. И я боюсь, если с Гонгадзе вдруг что-то случится, он может начать свою игру.

— Вы думаете, Гонгадзе скоро отойдет от дел? — осторожно спросила Людмила.

Георгий Васильевич откинулся на спинку кресла и, посмотрел через окно на затянутые молочно-белой дымкой силуэты кремлевских башен.

— У него сейчас стало слишком много врагов. Как только, он станет не нужен… — произнес он. — всякое может случиться. И тогда Смирнова выйдет на первый план.

— Но почему вы так уверены, что Гонгадзе передаст управление своим состоянием именно Смирновой? — удивилась Людмила.

— А кто тебе сказал, что передаст? — усаживаясь поудобнее в кресле, спросил Георгий Васильевич. — Он ее использует при проведении какой-то схемы вывода своего капитала за границу. Но в определенный момент все денежные потоки обязательно замкнутся на нее. Поэтому он так ее сейчас и обхаживает.

— Вы думаете, он сломает Смирнову?

Георгий Васильевич глубоко затянулся сигарой и отрицательно покачал головой.

— Судя по ее поведению в Австрии, у нее сильный характер. Федоров это сразу понял. Тем более, она росла без родителей. Такие люди обычно не ломаются, скорее наоборот. Что же касается Федорова…

Он снова задумчиво посмотрел в окно.

— Пока ему выгодно, он, конечно, будет с нами сотрудничать. Но как себя дальше поведет непонятно. Мне рассказывали, он и в КГБ иногда номера выкидывал. Даже приказы пытался не исполнять, если считал, что они противоречат его пониманию морали. За такое там обычно к стенке ставили, но его почему-то пощадили. — Георгий Васильевич хмуро посмотрел на Людмилу. — И драку в клубе он, похоже, затеял, чтобы со Смирновой одному без свидетелей поговорить. А это подозрительно!.. — он стряхнул пепел с сигары. — Поэтому в Ниццу вместе с ним поедешь и ты, для подстраховки так сказать. Захвати с собой запись его беседы со Смирновой в Вене. Может Гонгадзе придется там дать послушать, если она дурить начнет. Ну а Федорова как прижать…

Он сжал в узкую складку губы и, глядя Людмиле прямо в глаза, сказал.

— Месяц назад, на сходняке в Сочи я пересекся с Чегоевым. Мы с ним, в том числе и о Федорове побазарили. Он требует его головы. Поэтому, если Федоров начнет артачиться, ты ему намекни, что он жив пока нам служит. У нас не КГБ. Мы ослушников щадить не будем.

Часть вторая. Ход белой королевы

Полтора года спустя. Ницца…

Гости начали съезжаться на торжественный банкет, посвященный обручению молодоженов еще засветло. Вереница автомобилей растянулась перед входом на виллу на несколько километров. Машины пересекали расцвеченный бурным вихрем цветущих каштанов парк и, плавно тормозя, останавливались у ярко освещенного трехэтажного здания, высокими изящными башнями и узкими бойницами в стенах напоминающего средневековый рыцарский замок.

Чинные лакеи в сине-белых ливреях распахивали дверцы "Кадиллаков" и "Линкольнов", и толпа корреспондентов тут же окружала их пассажиров, чтобы взять интервью у очередной прибывшей на торжество знаменитости — известного актера, бизнесмена или политика. Гости натянуто улыбались в объективы наставленных на них со всех сторон фотокамер и, бросив несколько ничего не значащих фраз светским хроникерам, шли к широкой мраморной лестнице, ведущей к парадному входу в здание.

На верхней ступеньке лестницы их встречала виновница нынешнего торжества. Надежда, одетая в белоснежное вечернее платье от Валентино, с уложенными в виде короны локонами подкрашенных под цвет меди волос уже второй час принимала поздравления от приехавших на обручение знакомых и друзей Гонгадзе. Приветливо улыбаясь,