Меркнущий свет - Стюарт Макбрайд

В палатке наступило молчание, прерываемое только жужжанием мух. Жирные, с синими блестящими брюшками, они расселись на разлагающемся туловище. Питались. Логан был единственным, кто задал очевидный вопрос:

— Что значит «не человек»?

— Ну, для начала, все тело покрыто волосами.

Логан заглянул в испускающий зловоние чемодан. Исобел была права: то, что он принял за черную ворсистую плесень, на самом деле оказалось шерстью. Натуральной, без обмана, шерстью.

— А если это не человек, чье же это тело?

Исобел ткнула пальцем в туловище уже не с такой осторожностью, как если бы она обращалась с человеческими останками:

— Собачье, должно быть. Может быть, лабрадор? Чье бы ни было, Общество по борьбе с жестоким обращением с животными разберется. — Она встала, вытерла пальцы о комбинезон, оставив на груди двойную склизкую полосу.

— А почему оно здесь? Зачем так мучиться, чтобы спрятать мертвую собаку?

— Вы детектив, вы мне и скажите. Какова бы ни была причина, останки не человеческие. А теперь, с вашего позволения, я бы хотела заняться настоящей работой. — И умчалась.

Логан в изумлении наблюдал за тем, как она уходит.

— Почему я опять виноват? — спросил он у Стил.

Инспектор пожала плечами и поплелась из шатра за сигаретами, сразу за ней вышла прокурор.

Логан покачал головой:

— Док? Рискнете высказать предположение?

Док Вилсон нахмурился.

— A-а… понятно, — сказал он, — не по чину великому патологоанатому осматривать дохлую собаку, а мне пожалуйста, так что ли? Я врач, а не сраный ветеринар!

Логан заскрипел зубами:

— Я просто хочу, чтобы мне кто-нибудь сказал, что здесь происходит! Вы не можете слезть со своего любимого конька минут на пять и, черт побери, помочь… просто для разнообразия?

Криминалисты стояли, пристально изучая свои ботинки, а Логан и дежурный врач скалились друг на друга. Первым сдался Логан:

— Простите, док.

Доктор Вилсон вздохнул, пожал плечами и склонился над чемоданом, поманив Логана. Поскольку это уже не было следственными действиями по убийству, ходить на цыпочках вокруг улик не требовалось. Доктор, кряхтя, высвободил чемодан, застрявший в корнях дерева, и шмякнул на землю, выплеснув часть вонючей жижи на землю.

Кашляя и отплевываясь от вони, Вилсон ткнул пальцем в волосатое туловище, перевернув его в чемодане. Нижняя сторона была насквозь пропитана гнилостной жидкостью. Голова, ноги и хвост были отрублены, на их месте было темно-лиловое вздутое мясо.

— Я не патологоанатом, заметьте, но похоже, что эти разрезы были сделаны чем-то вроде очень острого, средней длины лезвия. Может быть, кухонным ножом? Разрезы почти сплошные, много не рубили. Тот, кто это сделал, свое дело знал неплохо: сначала сплошной надрез вдоль сустава, потом конечность извлекается из суставной ямки. Очень расчетливо. — Он снова перевернул туловище на спину. — Следы надрезов вокруг головы более беспорядочны. Не так-то просто это сделать — отделить голову от тела. А хвост просто отрубили… — Док Вилсон нахмурился.

— Что?

Он показал на нижнюю часть туловища, там, где мех превратился в месиво из жидкости и мух. Осторожно ткнул пальцем:

— Область гениталий: многочисленные колотые раны. Этот ублюдок его яйца в куски искромсал.

И тогда Логан все понял.

Он встал и велел криминалистам продолжать паковать, нумеровать и надписывать. Действовать, как на месте преступления, даже несмотря на то что это всего лишь мертвая собака. Озадаченный, усатый парень начал возражать, но Логан возражений не принимал. Относиться максимально серьезно: волокна, отпечатки пальцев, образцы тканей, вскрытие — короче, по полной программе.

— В чем смысл? — требовательно спросил усатый. — Это же просто чертов лабрадор!

Логан взглянул на обезображенное туловище, засунутое в чемодан, спрятанный в лесу.

— Нет, — сказал он, ощутив знакомое сосущее чувство тревоги. — Это не просто лабрадор. Это генеральная репетиция.

Детектив-инспектор Стил приказала Ренни на обратном пути подбросить Логана до дома, чтобы он смог поспать несколько часов перед тем, как выйдет на дежурство в десять вечера. Они доехали до Маришаль-стрит. Логан, проклиная все на свете, вошел в подъезд и поднялся к себе в квартиру. И Стил, и прокурор без особого удовольствия выслушали его теорию о туловище, но вынуждены были согласиться с тем, что все это чертовски напоминает приготовление к убийству. Кто-то явно пробовал воду перед тем, как нырнуть. Прокурор утвердила проведение полного посмертного вскрытия; Исобел, разумеется, будет просто счастлива: кромсать грязного, гниющего лабрадора в ее чудесном чистом морге. Ее удар хватит. А потом она во всем обвинит его. Ворча, Логан забрался под душ и попытался смыть с себя отвратительный запах гниющей собачьей плоти; через полчаса он уже сидел в гостиной с банкой пива в руке и смотрел дневную программу по телевизору, пытаясь утомиться и заснуть.

Когда Джеки переехала к нему, в его квартире произошли большие перемены — в ней не стало даже половины того порядка, который был прежде. Женщины — это просто хаос с сиськами. Ни одна вещь на кухне не лежала на своем месте. Если какой-нибудь вещью пользовались, она возвращалась в совершенно другое место, но только не туда, откуда ее взяли; у Логана уходило несколько минут на то, чтобы найти тостер. Журналы переполняли кофейный столик и падали с него, газеты были сложены кучей на полу, нераспечатанные письма лежали вперемешку с меню из китайских ресторанов, торгующих навынос, и обрывками бумаги. Ее коллекция свинок тоже поселилась у него: фарфоровые свинки, глиняные свинки и еще чудесные розовые свинки черт знает из чего. Они были расставлены по всей гостиной и активно собирали пыль. Но все это Логан не променял бы ни на что на свете.

Очень скоро он перешел ко второй банке пива; солнечный свет врывался через окно в гостиной, комната озарялась теплым, мягким светом. Он начал засыпать: сон волнами наплывал на него и откатывал, качая на своих волнах расчлененные трупы…

Логан резко выпрямился в кресле, пытаясь понять, где он, — мутные глаза широко раскрыты, сердце стучит в ушах. Телефон зазвонил еще раз, он, выругавшись, повернулся и схватил телефонную трубку. Сон сразу куда-то пропал.

— Алло?

Голос с ярко выраженным акцентом уроженца Глазго забубнил в трубке:

— Лаз, дорогой мой. Как дела? — Колин Миллер, популярный репортер из «Пресс энд джорнал», главной ежедневной газеты Абердина.