Идеальная деревня - Дж. М. Хьюитт

Потом откуда-то из-за ворот доносится мерный рокот, слышный даже сквозь шум ливня. Вивасия поднимает глаза. Вот и они – самое время для гольфа. Из-за дождя сразу идут в клуб. «Это мужчины, – думает она, – которые плодятся и плодятся, не вспоминая ни об оставленных дома женах, ни о любовницах, которые, и те и другие, вырастят их отпрысков. Швыряют деньги на любую, какая ни подвернется, прихоть, глубоко не задумываясь зачем и почему, даже сталкиваясь с негативными последствиями своих действий».

Суждение резкое, признает Вивасия. Она уверена, что среди команды гольфистов есть и нормальные, милые мужчины, хотя лично она с такими не встречалась.

Грохот их чудовищных тачек пробирает до костей, вызывая дрожь по всему телу, пока моторы, стреляя очередями, преодолевают последнюю сотню ярдов до поля. Шум запредельный, ненужный – еще одно проявление общего для всех гольфистов «синдрома большого члена».

– Козлы, – морщится Вивасия.

– Дрочилы, – одновременно с ней произносит Роб.

Они таращатся друг на друга, а внезапный гром, поднятый армадой машин, удаляется и стихает, уступая место шуму дождя.

– Я… я думала, тебе они нравятся, – бормочет Вивасия.

– Иногда я забиваю с ними мячи в пару лунок, – откликается Роб. – Но мне они не нравятся.

У него веселое выражение на лице. Может, оттого, что она выругалась. За все это время Вивасия ни разу не подумала, что он может разделять ее мнение.

Роб вздыхает:

– Анемия.

– Что? – переспрашивает она, возвращаясь в реальность.

– Похоже на анемию и недостаток витаминов. – Он бросает на нее быстрый взгляд. – Не знаю их истории или истории твоей кузины. Но они, очевидно, оказались здесь не без причины. – Роб обводит глазами комнату в доме, который Вивасия не строила, а получила в наследство от своей семьи.

Она тоже глядит вокруг глазами чужака. Дом старый, украшен реликвиями из ее прошлого. Вивасия внутренне морщится.

– Социальная служба наверняка все тут проверила, прежде чем передавать тебе детей, – говорит Роб. – Что они сказали?

Вивасия нервно сглатывает.

– Тоже упомянули про анемию, – отвечает она; Роб задумчиво кивает. – Я… – Вивасия встает. – Мне просто нужно было услышать еще чье-нибудь мнение. Спасибо, что посмотрел на них.

Сердце у нее в груди тяжело бьется.

– С удовольствием сделал это, – любезно кивает Роб и направляется к двери.

Вивасии дышится легче: он поверил в ее историю. Опасность миновала.

Пока.

Она провожает Роба до выхода, быстро закрывает за ним дверь и прислоняется к ней спиной. В голове носится неприятная мысль: «Что я наделала?!»

Она взяла к себе двоих детей, буквально подобрала на улице и привела домой.

Кто-то их ищет.

Кто-то… здешний?

Волчья Яма – дыра дырой, затерянная деревушка на окраине запределья.

Вивасия знает детей и внуков всех местных жителей, несмотря на то что давно уже не является частью общины.

Это не дети Рут или Слепой Айрис. У мистера Бестилла и его супруги детей вообще нет. Джеки, как и Вивасия, живет сама по себе, даже еще более обособленно.

Думая о Джеки и ее добровольной самоизоляции, Вивасия хмурится. Не всегда мать Келли была такой. Давным-давно, в детстве Вивасии, Джеки считалась королевой деревни: регулярно ходила в церковь, была членом многочисленных комитетов и правлений того и сего, всюду совала нос и везде шныряла глазами. Все изменилось, когда Келли ушла из дома.

Вивасия до сих пор испытывает щемящее чувство в груди, когда думает о Келли. Дочь Джеки была совсем не похожа на старожилов деревни. Своенравная и свободная, смелая и шумная. В ней было все, чего не хватало Вивасии и что она так хотела бы иметь.

Они дружили с раннего детства. С начальной школы до старшей, и когда были подростками, и когда только повзрослели. Потом Келли уехала, взбрыкнула в один прекрасный день. Теперь она живет за границей, наслаждается жизнью в высших сферах. И не поддерживает контактов с теми, кто остался здесь.

Джеки сперва отчаивалась и терзалась тревогами, потом озлобилась и впала в тоску.

Вивасия думает о Робе, первом за долгое время госте в ее доме.

Сначала он отнесся к ее объяснению про детей с подозрением, не поверил, что они здесь с официального разрешения. А если он до сих пор сомневается? Сообщит ли Роб в полицию о двух потерявшихся детях, находящихся в доме у женщины, которой не полагается иметь детей под опекой? Хуже того, не проговорится ли Роб о детях другим обитателям Волчьей Ямы? Или у нее начинается паранойя? Может, Роб, наоборот, и дальше будет по-доброму помогать ей.

Но более важный вопрос так и не снят: где у этих детей родители?

Из-за пропавших детей всегда поднимается шум. История полощется в теленовостях, в Интернете, в социальных сетях.

Личные желания Вивасии и моральные обязанности вступают в яростный конфликт.

Она заглядывает на кухню. Дети по-прежнему спят. Вивасия думает, не перенести ли их на кровать, на диван, куда-нибудь, где им будет удобнее, чем за кухонным столом. Потому что малыши выглядят так, будто давно уже не имели обычных человеческих удобств. Сердце Вивасии раскалывается при мысли об этом. Кусочки мгновенно встают на свои места и срастаются, а место, где была трещина, становится немного прочнее. Тверже.

Она не вернет этих детей в ту адскую дыру, из которой они выбрались.

Тем не менее нужно быть готовой.

Вивасия берет мобильник, подключается к Сети и выходит на местный сайт новостей в поисках ключа к ответу на вопрос, откуда взялись Роза и Даллас.

Роза и Даллас.

Не Алекс и Элизабет.

Вивасия натужно сглатывает. Линия разлома снова покрывается трещинами. Изо рта вырывается какое-то жалобное блеяние.

Она долго листает страницы, переходит с местных на национальные новости. Находит массу известий о пропавших детях, жуткое количество, но не о тех двоих, которые сейчас находятся у нее в доме.

Вивасия представляет себе, что случится, если она позвонит в полицию. Явятся полицейские, с ними – соцработники. Детей заберут и будут разыскивать их родных.

При мысли об этом и о других детях, которых у нее забрали, Вивасия начинает дрожать.

Она держит в руке телефон – старый мобильник, которым почти не пользуется, просто незачем. Нажать три клавиши – вот и все, что нужно, чтобы поступить правильно.

Вместо этого Вивасия выключает телефон и засовывает его между диванными подушками.

Задрожав еще сильнее, прижимает руки ко рту. Она решилась.

Будет лгать дальше и тянуть с этим как можно дольше. Прятать Розу и Далласа она не станет. Это только усилит подозрения.

Она снова глядит на детей.

Ей-богу,