Прелюдия к убийству. Смерть в баре - Найо Марш

Занавес поднялся неравномерными рывками. И все увидели эсквайра, который должен был стоять у телефона, но вместо этого яростно жестикулировал, повернувшись к кому-то за кулисами. Он сделал шаг вперед, посмотрел в зал и занял свое место на сцене.

– Где телефонный звонок? – спросила Дина.

– Ох, дорогая. – Голос пастора звучал уныло. Было слышно, как он зашуршал в суфлерской будке, после чего раздался очень четкий велосипедный звонок, имитирующий телефонный. Но Джослин уже поднял трубку, и несмотря на то что звонок, который должен был вызвать его на сцену, все еще звонил, он решительно начал говорить свою первую реплику:

– Алло! Алло! Кто говорит?

Генеральная репетиция началась.

В актерской среде поговаривают, что если генеральная репетиция проходит хорошо, значит, будет плохой спектакль. Дина верила, что бывает и наоборот. Казалось, что все идет не так. Девушка подозревала, что в гримерных проходят тяжелые споры, но так как ей самой не нужно было переодеваться, она оставалась около сцены. Перед выходом двух дам во втором акте к ней подошел Генри.

– Все плохо? – спросил он.

– Это конец, – отозвалась Дина.

– Моя дорогая, может быть, сегодня просто неудачный день и стоит все перенести на завтра?

– Я не вижу, где доктор Темплетт! – закричала Дина. – Что вы делаете? Вам сейчас нужно находиться у камина. Вернитесь на свое место, пожалуйста!

Неожиданно по всей сцене прошла Элеонор и скрылась за противоположной дверью.

– Мисс Прентис!

Но уже было слышно, как она и мисс Кампанула ругаются с Джорджем Биггинсом, помощником, приглашавшим актеров на сцену.

– Ты очень непослушный мальчик, и я попрошу пастора запретить тебе быть на представлении.

– Ты заслуживаешь хорошей порки! – грозно заявила Идрис. – И будь моя воля, я бы…

Эсквайр и доктор Темплетт остановились и посмотрели за кулисы.

– Так, что здесь происходит?! – строго спросила Дина.

Негодника вывели на сцену. Он выкрасил нос в ярко-красный цвет и надел шляпу, в которой мисс Прентис должна была выступать в третьем акте. В руках мальчик держал водяной пистолет. Девушки в первом ряду закричали от восторга.

– Джордж, – обратилась к нему Дина со слезой в голосе, – сними шапку и иди домой.

– Я не…

– Делай, что я тебе велела.

– Да, мисс.

В двери мелькнула рука Элеонор, сдернувшая с него шляпу. Доктор Темплетт взял его за подтяжки брюк и спустил с лестницы.

– О-го-го! – закричал Джордж и помчался в глубину зала.

– Пожалуйста, продолжайте, – еле проговорила бедная Дина.

Вопреки всему они все-таки добрались до конца. Режиссер заставила всех еще раз отрепетировать явно неудачные сцены. Это их очень расстроило, но Дина была непреклонна.

– Во время спектакля все будет замечательно! – уверенно воскликнул доктор Темплетт.

– Спектакль уже в субботу, и я не разделяю вашего оптимизма.

Около полуночи, сев на скамью в третьем ряду, Дина остановила репетицию. Все собрались в одной из комнат воскресной школы и расположились около камина, а миссис Росс стала угощать всех вкусным ужином. Она приготовила пиво, виски, кофе и бутерброды. Мисс Кампанула и мисс Прентис вызвались было сами приготовить еду и остались крайне недовольны тем, что миссис Росс их опередила.

Дина удивилась, поняв из разговоров двух дам, что им не понравилась репетиция. Эсквайр был в восторге от своей игры. Доктор Темплетт так хорошо вошел в роль, что и сейчас продолжал строить из себя француза. Селия Росс беспрестанно повторяла, что, по ее мнению, оба были просто превосходны. Идрис и Элеонор же говорили только с мистером Коуплендом, и каждая ждала своей очереди, чтобы пообщаться с пастором наедине. Дина видела, что ее отец явно озадачен.

«Господи, – думала она, – что же опять затевается?» Ей хотелось, чтобы он поставил этих женщин на место и заставил замолчать. И неожиданно ее пронзила мысль: «А что, если он потеряет голову и женится на одной из них?»

Генри принес ей чашку горячего кофе.

– Я добавил туда немного виски, – сказал он. – Ты бледна, как звезды на рассвете. Что случилось?

– Ничего. Я просто устала.

Генри наклонил голову и прошептал:

– Дина!

– Да.

– Я в воскресенье поговорю с отцом, ведь он будет так воодушевлен своим сомнительным триумфом. Ты получила мое письмо?

Дина молча приложила руку к груди.

– Дорогая, – прошептал Генри, – я тоже получил твое послание. Мы не можем больше ждать. Ну что, послезавтра?

– Послезавтра, – пробормотала Дина.