Современный российский детектив - Анна Майская

обмахиваясь в душном воздухе коридора шарфом, остановилась напротив стенда с новым фильмом Бандераса. "Такой мужик долго один не будет. Только отвернись. Сразу к рукам приберут." — непроизвольно мелькнула у нее мысль. Надежда скосила глаза и с ненавистью посмотрела на англичанок. Одна из них действительно была очень красивой — узкие губы, небольшой с горбинкой нос, зеленые глаза, оттенявшие пышные медные волосы. Очевидно, она пользуется хорошей краской, злорадно подумала Надежда о цвете ее волос. Наконец она услышала, как Федоров попрощался с девушками и, через несколько секунд, боковым зрением увидела рядом его запоминающийся профиль.

Какое-то время они стояли, молча, разглядывая фотографии. Затем Дмитрий Николаевич тихо сказал.

— Здравствуй! Пришлось тебя здесь потревожить, но другого выхода не было. По моим сведениям, через три дня Гонгадзе летит в Москву. Если ты решилась действовать, то у тебя остается очень мало времени.

Надежда немного наклонила голову в бок, и как бы любуясь пейзажем на стенде, быстро ответила.

— Я это знаю. Тот финансовый консультант, о котором ты говорил на обручении, теперь меня обо всем информирует. К сожалению, пока, возможности узнать пароль не было. На меня оформлена на Кипре фирма и туда начали приходить деньги. Гонгадзе скупает здесь акции и другие ценные бумаги. Я уже подписала несколько платежек для оплаты этих сделок. Сегодня, после окончания церемонии, он будет договариваться с очередными продавцами. Но основной капитал из России должен поступить дня через два.

Вдруг Дмитрий Николаевич пристально взглянул на нее.

— Надя! Ты, возможно, меня не поймешь, но я думаю, тебе стоит рассказать Гонгадзе о том, что готовят ему в Москве.

Надежда удивлено повернула к нему голову.

— Зачем?..

— Я боюсь за тебя. Если даже Гонгадзе в Москве арестуют, здесь тебя вряд ли теперь оставят в покое. Ты стала слишком много знать. Если деньги пропадут, то Лисовский сразу все поймет и тогда, то, что с тобой делали в Линце, покажется тебе детской забавой. Они умеют заставить говорить. Если бы тогда, на вилле мы сделали все тихо, то можно было бы рискнуть, но сейчас это слишком опасно. — пояснил он.

Надежда молчала.

Дмитрий Николаевич осторожно взял ее за руку и, не поворачивая головы, продолжил.

— Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Может оставить пока все как есть? Мы с тобой будем изредка видеться, возможно, даже наедине. Гонгадзе ведь не вечен.

— Я не хочу видеться с тобой изредка! — резко ответила Надежда и посмотрела ему в глаза. — Если все пройдет нормально, несмотря на мое прошлое… ты женишься на мне.

— Да. — без колебаний ответил он.

— И у нас будут дети?

— Конечно. Как ты решишь, так и будет.

— Ты любишь меня?

Дмитрий Николаевич вздохнул и кивнул головой.

— Зачем ты это спрашиваешь? Разве не знаешь ответ. Конечно, люблю!

Надежда наклонилась к его уху и горячо зашептала.

— Дима! Я без тебя тоже не могу. С ума сойду наверно. — ее голос дрожал от волнения. — Думала, забуду тебя, а как снова увидела на обручении, поняла, что нет. Не смогу без тебя, хоть Вахтанг всю золотом осыплет с ног до головы.

— Может у нас судьба такая… — грустно сказал Дмитрий Николаевич.

Лицо Надежды побагровело.

— Плевала я на судьбу! Тебя я все равно никому не отдам. Зубами вырву! — она тяжело дышала, не сводя с Федорова своих горящих глаз. — А что касается программы. — Надежда обмахнулась шарфом. — Я подумаю, что можно сделать. Поговорю с Андреем. Может он что-нибудь знает.

Она ненадолго замолчала и потом вдруг спросила.

— А кто были эти девушки?

Дмитрий Николаевич пожал плечами.

— Так… живем по соседству.

Потом, видимо поняв причину ее вопроса, он улыбнулся.

— Надя, между нами, ничего нет! Как ты могла такое себе вообразить.

Надежда отвернулась.

— Ладно. Оставим этот разговор.

Дмитрий Николаевич сжал ее ладонь.

— Я тебя очень прошу. Хорошо подумай и все взвесь. Я хочу, чтобы в этой ситуации решение приняла ты сама. Сейчас твой ход в игре. Мое мнение ты уже знаешь. А теперь мне пора идти. Не надо чтобы нас с тобой видели вместе.

Он кивнул ей на прощание головой и, повернувшись, быстро пошел к выходу. Они были так взволнованы разговором, что не заметили за спинами гостей и участников открытия фестиваля, лица Лисовского, внимательно наблюдавшего за их встречей.

Поздно вечером, после окончания церемонии открытия фестиваля, Гонгадзе повез ее и двух своих новых деловых партнеров в расположенный недалеко от дворца, арендуемый им офис. Надежде снова пришлось постоянно улыбаться и непринужденно поддерживать светскую беседу, вначале в обществе какого-то толстого японского бизнесмена с маленькой тщедушной женой, а потом два часа слушать непрерывные жалобы пожилой английской леди, пока ее муж беседовал о чем-то с Гонгадзе с глазу на глаз.

Отношения с такими дамами у нее обычно не складывались. Ощущалась разница в возрасте и бешенная зависть этих титулованных, но некрасивых особ к ее внешности. Да и мужчины, вместо того чтобы обсуждать свои проблемы, постоянно пялили на нее глаза. Ей это было неприятно. Она как-то сказала об этом Гонгадзе, но он поднял ее на смех и заявил, что с его точки зрения так и должно быть. Почему если он богаче их, его подруга, а в будущем жена не должна быть красивее их жен и подруг. Надежда запомнила этот разговор и долго, потом его вспоминала. Получается, несмотря на все его страстные слова о любви к ней, она для него по-прежнему только красивая кукла. А когда постареет и потеряет былую красоту… Что тогда? Выбросит? Возьмет другую. Похоже, Вахтанг ничуть не изменился. Все у него должно быть лучшее — его фирма, его дом, его женщина…

Надежда уже довольно бойко говорила по английский и, слушая свою собеседницу, мысленно представила себя на ее месте через много лет. Ужаснувшись этому сравнению, она непроизвольно нахмурила брови и постаралась перевести беседу на более интересные для нее темы. Вспомнив недавно прочитанный любовный роман Мерил Хенкс, она невзначай спросила англичанку, ее мнение о нем. Та встрепенулась и к величайшей досаде девушки, заявила, что там главная героиня тоже страдала постоянными головными болями. К концу разговора у Надежды самой разболелась голова, и она с нескрываемой радостью встретила выходящего из кабинета Гонгадзе.

После переговоров они все вместе поехали в небольшой японский ресторан, расположенный на набережной, и выпили там несметное количество маленьких чашечек горячего саке, закусывая "сушу" и поджаренными устрицами в маринаде. Прислушиваясь к разговору за столом, Надежда поняла, что сегодня предстоят большие платежи за проданные англичанином акции какой-то сельскохозяйственной