Современный российский детектив - Анна Майская

Надежда проснулась рано утром. Лицо у нее уже не болело. Опухоль на губе и у глаза после примочек, сделанных вчера врачом, заметно уменьшилась и она почти без проблем съела несколько ломтиков апельсина, взяв их в хрустальной вазе, стоящей на тумбочке. Она совершенно голая, лежала на кровати, сбросив одеяло на пол и глядя в потолок, думала о Гонгадзе. Вчера она впервые почувствовала, в его поведении что-то новое. После ее разоблачения, она ждала от него жестокой мести и уже мысленно готовилась к мучительной и долгой смерти. Но его поступок привел ее в недоумение. Вопреки всякой логике, он запретил Лисовскому ее трогать и этот странный разговор у него в кабинете. Конечно, он мог просто обманывать ее и после окончания перевода денег жестоко расправится, как расправился с Леру. Но в его голосе она услышала искреннюю боль глубоко несчастного человека. Неужели она ему настолько небезразлична?

Надежда взяла с тумбочки фотографию Гонгадзе, и долго всматривалась в нее, пытаясь найти в грубых и суровых чертах лица Гонгадзе то, что раньше она так и не смогла разглядеть в нем и что проявилось только теперь, когда ему пришлось решать, наверное, самую трудную задачу в его жизни — жить ей или умереть.

Внезапно в дверь постучали, и в комнату вошел Лисовский. Таким его Надежда видела впервые. На его помятом и осунувшемся лице не было даже следов былой самоуверенности.

— Вы уже проснулись? — спросил он.

— Как видите. — Надежда быстро набросила на себя простыню.

Лисовский остановился в дверях и каким-то странным, незнакомым ей голосом произнес.

— У меня, к сожалению, плохая новость. Сегодня ночью от обширного инфаркта скончался господин Гонгадзе.

— Что?! Что вы сказали! — вскочила с постели Надежда. — Повторите!

— Ночью умер Вахтанг Тенгизович. — медленно выговаривая каждое слово, повторил Лисовский.

Надежда замерла. Затем, попятилась назад и села на кровать.

— Я вызвал службу спасения, но они уже опоздали. — продолжил Лисовский, заходя в комнату. — Сейчас в доме находится полиция. Поэтому одевайтесь. По документам вилла записана на вас, и они хотят побеседовать с ее владельцем. Надеюсь, в разговоре вы не скажите им ничего лишнего. Впрочем… — Лисовский пренебрежительно махнул рукой. — Можете говорить. У меня с местными властями очень хорошие отношения и они мне доверяют.

Надежда словно очнувшись, удивленно посмотрела на него. Затем, поправив на себе простыню, встала и, собрав со стула брошенные вчера вечером вещи, подошла к выходу из спальной.

— Господин Лисовский! — нахмурив брови, сказала она. — Надеюсь, вы дадите мне одеться, без вашего назойливого присутствия здесь. Поверьте! Оружия и радиопередатчика у меня нет и шифровки писать, как радистка Кет, я не намерена.

— Я это знаю. — Лисовский самодовольно улыбнулся. — Мы здесь давно все обыскали. Пожалуйста. Я выйду. В отличие от покойного, мне безразличны ваши женские прелести. …Да, чуть не забыл! — сказал вдруг он, уже стоя в дверях. — У меня к вам будет еще небольшая просьба. Мы у вас в комнате две видеокамеры месяц назад поставили. Так что вы по утрам совсем голая в постели все-таки не валяйтесь. Хоть простыней прикройтесь. А то вы моих бойцов окончательно испортите. Они уже целый альбом фотографий про вас нащелкали. Порносайты в Интернете, по сравнению с ними, просто невинная детская шалость.

При этих словах, Надежда густо покраснела и, пряча глаза, растерянно произнесла.

— Это их проблемы. Не надо пялиться…

Лисовский посмотрел на багровое от смущения лицо девушки и, сдерживая улыбку, повернулся и вышел в коридор. Дождавшись пока за ним закрылась дверь, Надежда погрозила в потолок своим маленьким, крепким кулачком, разделась, взяла полотенце и пошла в ванную комнату. Она включила воду, открыла мыльницу и вытащила из нее кусок мыла. Под ним, на дне лежал телефон, который на обручении вручил ей Федоров. Осторожно выглянув в спальную, она заперла дверь ванной на защелку, и быстро набрала нужный номер.

— Алло! — тут же раздался в трубке знакомый голос.

— Это я! — чуть слышно сказала Надежда.

— Кто? — не понял Федоров.

— Надежда.

— Надя! Ты?.. Что случилось?

— Я передала информацию. Но Лисовский через полицию узнал о моем звонке, и они взяли Леру. Вчера ночью Лисовский замучил его до смерти в гараже на нашей вилле. Я тоже весь день сидела в подвале. Но вечером Гонгадзе разрешил мне перебраться к себе в комнату. Поэтому я и звоню тебе.

— Так вот он куда пропал! Я ему несколько раз звонил домой, но там никто не отвечает. Теперь понятно почему. А Лисовский сообщил о Леру властям?

— Насколько я знаю, нет. Он, кстати, действительно работает на них. Сам только что мне в этом признался.

— Даже так. Понятно. Они тебя допрашивали?

— Нет. Гонгадзе запретил. Но сегодня ночью он умер.

— Что?.. — голос в трубке на секунду замолк и затем возник снова. — Гонгадзе умер! Не может быть. Он же должен быть в Москве. Какой диагноз?

Надежда тяжело вздохнула.

— Лисовский сказал, обширный инфаркт. Я ему вчера призналась, что люблю тебя. Но чтобы из-за этого умереть? — она вдруг всхлипнула и ладонью вытерла набежавшие на глаза слезы. — А в Москву он не поехал, когда они взяли Леру.

— Мог и из-за этого… — в трубке раздалось хриплое покашливание. — Иногда одно слово женщины может убить мужчину. Но, скорее всего, твое признание стало последней каплей. У него и без этого хватало неприятностей. А Франсуа жаль… Мы с ним столько лет, как братья были. — было слышно, как Федоров тяжело дышит в трубку. — Но, как ни странно, — сказал вдруг он. — смерть Гонгадзе спасла тебя!

— Почему? — удивилась Надежда. — И что мне теперь делать?

— Надя, слушай меня внимательно. — в трубке послышалось, как Федоров быстро набирает что-то на клавиатуре компьютера. — Леру успел запустить программу и сегодня ночью деньги со счетов Гонгадзе ушли. Я это проверил. Лисовский, похоже, пока этого не знает. Они тебя сейчас начнут обхаживать, так как номинальным владельцем состояния Гонгадзе являешься ты. Но как только узнают, что на счетах ничего нет, сразу возьмутся за тебя всерьез. Поэтому тебе надо, как можно дольше тянуть время. Расскажи им все, что ты знаешь про Леру. Это теперь не важно. Мой телефон обязательно уничтожь. По нему они меня могут найти и тогда я не смогу тебе помочь. Я сейчас попробую подключить других участников этой игры, чтобы Лисовскому стало не до тебя. Да, чуть не забыл, — он перешел на