Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

В богатом травами саду причалю…

Милая, не отвергай…[77]

Он поцеловал ее.

Колесница… Привязав его к ней в Трое, влачили по острым камням, терзая… Вспыхнуло пламя – спалило ту колесницу дотла.

Им не хватило дыхания в поцелуе. Но, едва оторвавшись друг от друга, они стали целоваться вновь. Все, что сдерживалось усилием воли, – хлынуло. Выплеснулось разом…

В спальне… на кровати… на полу…

В их Трое в богатом травами саду…

Среди мирта и роз, лавров и пиний… Среди горькой полыни и базилика, тимьяна, розмарина, мяты, магнолий, хвои… На львиных шкурах, на горячих камнях, на земле, в облаках…

Они любили друг друга.

Той ночью.

Оглушенные, ослепленные страстью.

Она обнимала его. Он прижимал ее к своей груди – и у нее перехватывало дыхание. По его лицу катились слезы! Он не таил от нее ничего!

Никто, никто не видел полковника Гектора Троянского таким – ни в бою на Кавказе, ни в паучьих гнездах боевиком во время штурма, ни в пустыне сирийской, ни у спасенной Пальмиры, ни в кабинетах конторы… Лишь Катя видела его в слезах, обнимая, целуя его губы, глаза, все его тело, горячую плоть.

– Люблю тебя! Жизнь мне подарила, счастье… Какое наслаждение! Думал, не суждено уже мне узнать… А с тобой сейчас… Катенька… Взрыв мой внутри… Огонь… Как же сладко… Всю тебя почувствовал без остатка… Катенька… Моя ты теперь…

– Я люблю тебя, Гек! У нас с тобой так… Пусть иначе, чем у других… Но как же хорошо мне с тобой… Гектор мой…

Целуя его, она плакала сама. Подобно ему – от счастья! Вместе со слезами и взрывом наслаждения выходила из Гектора Троянского – из его сердца, души, из его израненного покалеченного тела – ВОЙНА.

Любовь царствовала в их Трое, где Гектор остался в живых.

Где не размыкал он кольца своих рук, забирал ее всю целиком, становясь с ней единым целым.

Любовь победила судьбу и войну.

И никаких больше табу. Никаких запретов. Никакого стыда.

Изощренная чувственность…

Жар тел…

Честность… Доверие…

Безоглядная нежность их друг к другу…

Страсть…

Его серые глаза…

Швы, рубцы, раны, ожоги, шрамы – терпкий вкус его кожи… соль… сладость… счастье…

На пустом берегу их Трои не осталось чужих кораблей.

Из заморской дальней стороны прилетела синяя птица. Села на обломок мраморной колонны. И запела. Позвала их за собой к Небесной горе.

Глава 21

Гущин

Полковник Гущин с утра пораньше в главке имел беседу по телефону с токсикологом – протеже Гектора Борщова. Позвонивший спец, представившись по фамилии, произнес:

– Гектор Игоревич ко мне обратился: мол, вам, полковник, лично требуется помощь в проведении негласной экспертизы. Мне хотелось бы узнать детали. Но у самого Борщова телефон выключен, он мне не отвечает.

Гущин рассказал спецу подробности о Елене Красновой и о прекращении Петровкой проверки по факту ее гибели.

– Гектора нечто настораживает, – объявил ему сухо токсиколог. – Из нашего прошлого с ним опыта – он редко ошибается, когда дело касается отравлений. Я готов оказать вам полное содействие с дополнительной экспертизой.

Полковник Гущин осторожно поинтересовался – откуда сам спец? Где служит «царю и отечеству»? Токсиколог ответил:

– У нас частная лаборатория исследований, коммерческая организация высокой квалификации. Оплату мы позже уладим непосредственно с Борщовым, а вы не тревожьтесь.

Гущин поблагодарил его, попросил подождать:

– Сейчас договорюсь с бюро экспертиз.

Он позвонил ведущему криминалисту-эксперту столичного бюро, своему давнему знакомому. Уломал, уговорил, и тот обещал вопреки существующим инструкциям, только ради Гущина, поделиться в «кейсе Красновой» образцами с его независимым токсикологом и обеспечить тому доступ к трупу.

– Только нужно все сделать сегодня, – предупредил криминалист-эксперт. – Тело покойницы выдают родственникам. Уже похоронные агенты суетятся. Слетаются вороны на пир.

Гущин опять связался со спецом, и тот объявил:

– Поеду прямо сейчас туда. Возможно, завтра и результаты исследований по вашей Красновой подоспеют.

Вторично горячо поблагодарив токсиколога, Гущин испытал смешанные чувства. С одной стороны, отлично, дополнительная экспертиза не помешает. В ситуации, когда его коллеги с Петровки бездарно завершают проверку обстоятельств смерти Красновой, он, кроме негласных действий, ничего не в силах предпринять. Но! Он вновь оказывается обязан дерзкому Троянцу. Экспертиза подобного уровня – вещь дорогая, его ведь в бюро еще раньше предупреждали. Положим, полковник Гектор Борщов старается не ради Гущина, а ради избранницы своего сердца, врезавшись в нее по самые гланды… Но все равно – прослыть его тотальным должником? Ему, Гущину?!

И вместо признательности за помощь он вновь начал тайком в душе злиться и клокотать. В раздражении занялся составлением витиеватого запроса в МВД Казахстана насчет «приглашения на беседу бизнесмена Нурсултанова». Корпел, обдумывал формулировку вопросов: не стоит писать длинно, а то еще и читать не станут, отфутболят, но и лаконично не получится. Он помнил: казах запрашивал киргизское посольство в Москве не о жертве – Нур Абдулле Шахрияре, – он справлялся «остался ли кто-то из потомков уйгурского фотографа Юсуфа Шахрияра?». Тонкость! И немалая в бумажной бюрократии. А ведь фотограф упоминается в записках из музейного архива в качестве уроженца Верного – Алматы, где родился еще до революции. Отчего же бизнесмен Нурсултанов не интересовался его потомками у себя в Казахстане? Или он узнавал у себя на родине, а затем переключился и на Киргизию? Именно у соседей он нашел родственника фотографа. Все вышеперечисленное следовало отразить в запросе не прямо, в лоб, но четко и обстоятельно.

Писанина заняла много времени. Закончив сочинять, взмокший от усердия Гущин связался с куратором из министерства. И началась привычная постылая бюрократическая бодяга:

– Широко замахнулись, Федор Матвеевич, по линии сотрудничества СНГ займет все от двух до трех недель… месяц. – Куратор брюзжал, Гущин внимал. – Нурсултанова в чем-то конкретном подозреваете? Он потенциальный фигурант? – сыпал вопросами куратор и моментально огорчал: – МВД Казахстана может уклониться от запроса. Он же гражданин Казахстана, они не торопятся выдавать своих сограждан для уголовного преследования за рубежом.

Гущин заверил:

– Нет, бизнесмен мне необходим лишь в качестве добросовестного свидетеля по делу об убийстве гражданина Киргизии.

– Так отразите это в своем запросе, – потребовал куратор и добавил: – И переведите все на казахский язык. Если хотите вообще получить от них «добро». Ищите переводчика с казахского сами, раз вам приспичило обращаться в Астану.

Дав отбой, Гущин плюнул в сердцах. Где добыть переводчика с казахского? Теперь кланяться ему еще их посольству или землячеству? Сколько времени займут поиски, перевод? Дерзкий Троянец снова поднимет его на смех…