Девятью Девять - Энтони Бучер

и снова переключился на Джозефа. Мало-помалу он начал сознавать, что к словам этого человека и впрямь стоит прислушаться. Можно абсолютно не соглашаться с позицией оппонента и тем не менее с уважением и интересом следить за убедительным ходом его мысли. Именно так и произошло с Мэттом. Большую часть рассуждений Джозефа он отмел бы как обыкновенную ретроградную болтовню, исходи они от кого-нибудь другого, но в Джозефе он ощущал непоколебимую прямоту, которая его впечатляла. Он стал прислушиваться внимательнее и отвечать, а иногда даже, к собственному изумлению, соглашаться. Несмотря на вид и манеры политика-плутократа, в Р. Джозефе Харригане чувствовались та же сила и целеустремленность, которыми Мэтт так восхищался в Вулфе.

— Говорите что угодно, сэр, — возразил он, — про неэффективность и плохую организацию художественных программ УОР. Я участвовал в одной такой, поэтому могу порассказать больше, чем вы когда- либо слышали. Но все-таки вы должны признать необходимость и ценность…

Он вдруг замолчал.

— Продолжайте же, молодой человек. — Р. Джозеф был явно заинтересован.

Солнце уже не светило в стеклянные двери. За ними виднелись тусклые очертания комнаты, освещенной ярким огнем камина. И еще кое-что.

— Простите, сэр… посмотрите туда.

Джозеф посмотрел. Огонь освещал часть рабочего стола. Хозяйское кресло оставалось невидимым в сумраке, но над столом склонилась странная фигура. Лицо было скрыто, зато одежда отчетливо видна. В кабинете Вулфа Харригана стоял человек в желтом одеянии.

— Молодой человек, — решительно сказал Джозеф, — идемте туда.

Мэтт имел те же намерения. Лишь по одной причине Агасфер мог заявиться к Вулфу Харригану. Мэтт и на мгновение не усомнился, что перед ними Агасфер. Пускай лицо таилось в тени, но одеяния с капюшоном было достаточно.

Мэтт двинулся вперед, но Р. Джозеф, собранный и рассудительный в минуту опасности, положил руку ему на плечо.

— Стеклянные двери заперты. И потом он наверняка нас заметит, если мы побежим через лужайку. Давайте через черный ход.

Он рысцой пустился за угол, к задней двери. Но он не был создан для резвого бега — героический рывок Р. Джозефа начался с того, что он споткнулся о крокетные воротца.

Мэтт не стал медлить, чтобы помочь юристу подняться. Чем больше он думал об Агасфере в кабинете, тем сильнее сознавал, что нужен Вулфу. В ушах у него звенел оглушительный тройной вопль:

“Убейте его!” Вулф сколько угодно мог посмеиваться над угрозой, исходящей от Древних, но физическая угроза, исходящая непосредственно от Агасфера, — другое дело.

Добравшись до задней двери, он оглянулся. Р. Джозеф, бегущий со всех ног, показался из-за угла, но опять споткнулся и чуть не разбил голову о каменную стенку камина. Несмотря на важность момента, Мэтт с трудом подавил усмешку. Поверженное воплощение достоинства комично даже в минуту опасности. Но Мэтт удержался, шмыгнул в коридор и громко постучал в дверь кабинета.

Ответа не было. Джозеф, далеко не такой опрятный, как всегда, присоединился к Мэтту и предложил:

— Поверните дверную ручку.

— Я уже пробовал. Заперто.

— Тогда идемте в молельню. Возможно…

Мисс Элен Харриган удивленно опустила четки, когда ее брат и “этот странный молодой человек” ворвались в комнату и принялись колотить в дверь кабинета, дергать за ручку и наваливаться плечом.

— Господи, что вы делаете?

— Мы… видели… человека в желтом одеянии! — пропыхтел Джозеф. — Возможно… Вулф в опасности!

— Возможно? — переспросил Мэтт. — Да там точно что-то случилось! Он не отвечает!

— Выломаем дверь?

— Давайте попробуем. Считаю до трех, и ударим одновременно. Нужно распределить…

— Подождите.

Мэтт узнал спокойный голос сестры Урсулы. Обернувшись, он увидел двух монахинь на пороге молельни.

— Я правильно поняла, что, по-вашему, с мистером Харриганом что-то стряслось?

— Правильно.

— Искренне надеюсь, что все в порядке. — Она перекрестилась и взглянула на изображение Мадонны. — Но, если что-нибудь случилось, вам не кажется, что лучше сначала удостовериться?

— Как?

— Обойти снаружи и заглянуть в стеклянную дверь. Предложение было абсолютно логичным

и остудило обоих. Ну разумеется. Посмотреть, что случилось, а потом — да, давайте признаем, — если все-таки придется вызвать полицию, пускай она сама произведет необходимые процедуры. Очень благоразумно.

Все это Мэтт продолжал сбивчиво проговаривать сам с собой вполголоса, пока обходил дом, направляясь к крокетной площадке. Подойдя к двери, он увидел комнату, ярко освещенную огнем камина. А еще — тут Мэтт замер, в горле у него пересохло — он увидел труп. Вулф Харриган лежал на полу у стола, с размозженным пулей черепом.

Больше в комнате никого не было.

Глава VI

обрести призвание. Молодой человек, который сидел рядом с ним на матче по регби и добродушно объяснял ошеломленному американцу тонкости британского футбола, оказался сыном заместителя комиссара полиции из Скотленд-Ярда. Теренс Маршалл получил возможность изнутри взглянуть на работу правоохранительных органов и сыска.

Вернувшись в Лос-Анджелес, он спокойно отклонил предложения профессорской кафедры и контракты в профессиональном спорте. Он начал с самого низа, поступив на службу патрульным в лос-анджелесскую полицию. Маршалл двигался вверх уверенно, хоть и не особенно эффектно. Уже упоминавшийся случай с таксидермистом был самым крупным делом, которое когда-либо ему поручали, но и с задачами попроще он всегда справлялся успешно. Наконец Маршалл получил звание лейтенанта, и в кабинете окружного прокурора его любили как детектива, которому можно доверить сбор неопровержимых доказательств.

Сейчас Теренс Маршалл стоял в гостиной дома Харриганов, осмысляя событие, которое обещало стать первым серьезным шагом в его карьере. Лейтенант был внушительный мужчина, ростом в шесть футов два дюйма и весом в сто девяносто фунтов, с грубоватым добродушным лицом и уже заметной сединой.

— Патрульный Дрейк, — начал он, — записал ваши предварительные показания, когда приехал на вызов, но я бы хотел услышать их еще раз, пока эксперт готовит медицинское заключение. Для начала давайте установим время. Когда вы в последний раз видели Вулфа Харригана?

После небольшой паузы заговорила Конча. Она очень старалась держаться спокойно и услужливо, но эмоции выдавали себя, прорываясь нелепым дрожащим фальцетом, совсем как у мальчишки, у которого ломается голос.

— Я зашла в кабинет ближе к вечеру. Там был мистер Дункан, и я увела его играть в крокет.

— Во сколько?

— Не знаю… Около пяти.

— Дункан?

— Примерно так, насколько я помню.

— Кто-нибудь видел Харригана после пяти?

— Не могу утверждать, — заявил Джозеф, — что видел моего несчастного брата, но…

— Но?..

— Я с ним говорил. Я постучал в дверь, но Вулф крикнул, что занят, и попросил меня уйти.

— Во сколько это было?

— Около шести. Помнится, я еще подумал, что до ужина осталось чуть больше часа. Потом я присоединился к молодым людям на крокетной лужайке.

— Что скажете, Дункан?

Мэтт задумался.