Пассажир без возврата - Алексей Небоходов

Несколько девушек начали теребить браслеты, играть с бокалами, постукивать ногтями по стеклянной поверхности столов. Лёгкое, почти невидимое напряжение нарастало, но никто не решался первым сказать, что чувствует себя неуютно.

Одна из них посмотрела на соседку, но та, отвернувшись, рассматривала зал с таким выражением, будто пыталась удержать в голове какую—то смутную мысль.

– Ты какая—то напряжённая. Что случилось?

– Не могу объяснить… У меня ощущение, будто я уже бывала здесь, хотя точно знаю, что это невозможно.

– Ты имеешь в виду этот отель? Может, похожий интерьер?

– Нет, нечто другое. Вся обстановка, свет, даже запахи… Всё кажется знакомым, но я не могу вспомнить, откуда именно.

Разговор оборвался, когда боковая дверь открылась. В зал вошёл мужчина средних лет – высокий, худощавый, с седыми висками и едва заметной улыбкой, которая выглядела скорее профессионально, чем дружелюбно. Он не представился, но его появления было достаточно, чтобы все инстинктивно замолчали.

Он остановился в центре, поправил манжеты и оглядел зал.

– Добрый вечер, дамы, – произнёс он спокойным, размеренным голосом. – Я рад видеть вас здесь.

Его интонация была ровной, почти гипнотической, без тени напряжения или формального пафоса.

– Сегодня вы сделали важный шаг к новому этапу вашей жизни. Вас ждет нечто особенное, – он сделал небольшую паузу, будто давая присутствующим время осознать его слова. – Мы знаем, что у вас есть вопросы. И они естественны. Но, уверяю вас, всё уже устроено. Все сомнения, которые могли у вас возникнуть, скоро исчезнут.

Его голос был низким, спокойным, мягким. Он не говорил громко, но его слышал каждый, даже тот, кто сидел в дальнем конце зала.

– Через несколько часов вы окажетесь там, где начинается ваш новый путь. Вам не о чем беспокоиться.

Некоторые девушки снова переглянулись:

– Мы, конечно, не против, – пробормотал кто—то на задних рядах. – Но детали всё же хотелось бы знать.

– Всё самое важное вы узнаете вовремя, – продолжил мужчина. – Главное, что вы здесь, – он сделал шаг вперёд, оглядывая собравшихся. – Нас ждёт ещё одно небольшое мероприятие перед отъездом. Оно не займёт много времени.

Некоторые девушки, которые ещё секунду назад вели себя расслабленно, внезапно ощутили лёгкую тревогу. Они не могли объяснить её природу, но чувствовали это внутри – что—то в воздухе изменилось. Музыка, которая до этого звучала негромко, вдруг затихла.

Кто—то невольно потянулся за бокалом, но, поднеся его к губам, понял, что вкус вина стал странным – будто из него пропал аромат, как если бы оно стояло открытым слишком долго.

Официанты, которые разносили напитки, словно растворились. Некоторые хотели посмотреть время, но вспомнили, что их телефоны остались в сейфе.

– Всё в порядке? – раздался голос с другого конца зала.

– Да… Просто…

Одна из девушек потеряла нить мысли, собираясь сказать что—то ещё, но её внимание отвлекло другое ощущение.

Свет в зале начал меняться. Не резко, не сразу – сначала это можно было списать на иллюзию, на усталость. Казалось, что потолочные светильники стали чуть более приглушёнными, а тени, которые отбрасывали предметы, удлинились.

Запах воздуха изменился: исчезли нотки вина, свежих цветов, сладковатого парфюма, и вместо них появилось что—то незнакомое.

Ощущение было странным – не резким, не пугающим, но непривычно чужеродным, будто реальность на мгновение потеряла стабильность. Воздух стал плотнее, напоминая густой туман, тяжёлый и вязкий, словно невидимые стены сжимались вокруг.

У некоторых присутствующих неожиданно заложило уши, но никто не придал этому значения, списав на усталость или смену давления. Пространство оставалось тем же, но возникало ощущение, что оно чуть сдвинулось, изменив привычное восприятие. Это было нечто неуловимое, что невозможно было увидеть, но отчётливо ощущалось кожей, будто само помещение дышало.

Зал словно застыл в предчувствии чего—то неуловимого. Пространство потеряло привычную чёткость – линии стен казались чуть размытыми, как будто воздух сгущался, наполняясь невидимой вибрацией. Лампы на потолке мерцали с лёгкими сбоями, а свет становился неравномерным, создавая в углах зала резкие, тянущиеся тени, которые становились глубже с каждым мгновением.

Кто—то уже почувствовал неладное. Несколько девушек переглянулись, но никто не успел задать вопросов. Воздух изменился, и в нём появилось ощущение давления, тяжёлой неподвижности, как перед грозой. Низкий, едва различимый гул разнёсся по залу, не затрагивая слух, но оседая в черепной коробке вибрацией, от которой закладывало уши и начинало сдавливать виски.

Одна из девушек резко встала, нервно осматриваясь по сторонам:

– Что—то не так! – её голос звучал напряжённо.

За ней поднялись ещё несколько человек. Кто—то потянулся к бокалу, но обнаружил, что руки дрожат. Другая попыталась отойти от стола, но ноги словно приросли к полу.

– Почему я не могу… – голос говорившей дрогнул, оборвавшись.

Движения стали замедленными, как будто само пространство уплотнилось, подчиняя себе их тела. Они ощущали, как невидимая преграда удерживает их, превращая каждое движение в мучительно медленный рывок сквозь густую, невидимую массу.

– Это… это ненормально… – выдохнула одна из них, но слова прозвучали приглушённо, словно растворяясь в воздухе.

И в тот же миг первый всполох света пронзил пространство.

Яркое сияние вырвалось изнутри одной из девушек, будто кто—то в одно мгновение поджёг её изнутри. Кожа стала полупрозрачной, а сквозь неё просвечивали смутные очертания – будто перед ними находился не человек, а только оболочка, наполненная раскалённой энергией.

Она хотела закричать, но звук не вышел. Её рот раскрылся, глаза расширились от ужаса, но голос растворился прежде, чем смог вырваться наружу и достичь ушей окружающих.

Следующее мгновение стало последним. Её тело вспыхнуло – не пламенем, а ослепительно белым шаром, который поглотил её меньше, чем за секунду. Когда свет погас, на прежнем месте не осталось ничего, даже теневого следа.

Мгновенный взрыв паники был заглушён новым всполохом.

Зал наполнился вспышками, хаотичными, но подчинёнными единому ритму. Одна за другой девушки превращались в светящиеся фигуры. Их очертания дрожали, как пламя, затем угасали, оставляя после себя пустоту. Энергия словно передавалась по цепи, охватывая всех, кто находился в зале.

Кто—то ещё пытался сопротивляться, поднимал руки, пытаясь ухватиться за воздух, но пальцы лишь проходили сквозь вибрирующее пространство, не чувствуя опоры.

Яркие вспышки пронзали зал одна за другой. Каждая новая волна света становилась мощнее предыдущей, словно подчиняясь ритму неизвестной силы. Пространство содрогнулось, будто само место сопротивлялось тому, что происходило, но затем замерло в ослепительном сиянии.

Когда вспышка достигла своего пика, всё вдруг оборвалось. На короткий миг воцарилась абсолютная тишина, а затем зал погрузился в густой, давящий мрак. Когда свет окончательно исчез, помещение оказалось пустым, будто