Она исчезла последней - Джо Спейн

самых надежных проводников, – качает головой Ниам. – Я чувствовала: что-то не так. С того самого утра. У нас обеих были ранние смены, надо было мне присмотреть за ней и следовало бы проводить ее. Вид у нее был нездоровый или, может, с похмелья. А я этого не сделала…

Лицо у Ниам перекашивается, словно она проглотила желчь.

– Но все убеждали меня, что я просто слишком остро реагирую, – сокрушается она. – Из-за того, что нашли в домике.

– Из-за домика, – вторит Агата.

Того, что тогда казалось таким неприметным, а теперь так важно.

А обнаружилось там гораздо меньше того, что не обнаружилось. Хижина Вики была безупречно чиста. Все ее вещи исчезли. Как будто вместе с ней, прямо утром. Гарри, управляющему «Лоджем», это показалось свидетельством того, что пропавшая сотрудница просто взяла и уехала, даже не предупредив.

Ниам это сразу показалось странным, а когда прошло две недели, она забеспокоилась еще сильнее и в результате все-таки решилась пойти в участок к Агате и заявить, что Вики пропала. Потом был разговор с Гарри, который неохотно признался, что тоже переживал, поскольку Вики не получила расчет, но так и не пришла ни за деньгами, ни за рекомендацией, просто исчезла.

Пустой домик стал для Агаты камнем преткновения. Будь жилище Вики заброшено, а все вещи на месте, она встревожилась бы гораздо больше.

Но теперь Агата знает, что кто-то, убив Вики, вероятно, избавился от всех ее вещей, включая ноутбук и телефон, чтобы все выглядело так, словно девушка просто уехала. То есть это точно было убийство, причем преднамеренное и спланированное.

– Кто это сделал? – спрашивает Ниам.

– Не знаю, – пожимает плечами Агата.

Ниам опускается в кресло.

– Ее брат приехал, – сообщает ей Агата. – Остановился в «Лодже». Хочет поговорить с людьми, которые общались с ней. Он давно ее не видел.

– Я… конечно. Я поговорю с ним.

Ниам все еще смотрит в пол, пытаясь осмыслить то, что узнала.

– А его вы собираетесь допросить? – спрашивает Ниам.

– Ее брата?

Ниам встречается с ней взглядом.

– Не брата, черт возьми. Вы знаете кого.

Агата делает глубокий вдох.

– Я буду допрашивать всех, кто имеет отношение к делу, – говорит она.

– Я не об этом спрашивала!

Ниам скрещивает руки и смотрит на Агату.

– Если Вики убили… мы все знаем, кто это сделал. Я здесь не успела и нескольких дней пробыть, а меня о нем уже предупредили. Вам не кажется, что уже нужно было что-то делать? А если он снова убьет…

Агата вздрагивает.

Это ее самый большой страх. Все торопятся с выводами. А вот это ей нужно меньше всего, когда люди берут на себя роль судьи и присяжных. Такой маленький городок. Негодование и эмоции зашкаливают.

Это может плохо кончиться.

– Мы не знаем, кто это сделал, – говорит она. Но фраза звучит неубедительно даже для нее самой.

Придется найти куда более весомые слова, чтобы убедить горожан, которые уже подозревают местного злодея и жаждут крови.

Скудный ассортимент вещей Алекса теряется в больших ящиках его нового жилища. Дом роскошный: бревенчатые стены и высокие потолки с деревянными балками, столовая с большим камином, у которого выстроились коричневые кожаные стулья с высокими спинками; пристройка со стеклянным куполом, чтобы ночью любоваться звездным небом, нежась на большой двуспальной кровати. Пребывание здесь явно обходится не меньше тысячи евро за ночь, но его, похоже, принимают за счет погибшей сестры.

Алекс тяжело вздыхает. Он никак не может думать о сестре как о мертвой – эта мысль приводит его в содрогание.

Нужно осмотреть ее вещи. Ноутбук, скорее всего, у полиции, а вот телефон пропал, но стоит посмотреть детализацию звонков. Он хочет узнать, не собиралась ли она что-нибудь сказать ему перед смертью. Нет ли там хоть какого-то ключа к тому, что с ней случилось.

Он берет свой телефон и открывает электронную почту. Ищет последнее письмо с адреса, которым она пользовалась исключительно для того, чтобы его позлить.

Там ничего нет с самого начала года, когда она поздравила его с днем рождения звуковой открыткой.

С ее обычного, «приличного» адреса тоже ничего.

Придется рассказать Агате о втором ящике. Алекс сам не понимает, почему до сих пор этого не сделал, скорее всего потому, что пока не до конца ей доверяет. Алекс считает, это нужно заслужить. Он свое доверие не раздает просто так, даже тем, кто у власти. Особенно тем, кто у власти. Когда занимаешься такой работой, как у него, и видишь за кулисами то, что видел Алекс…

Алекс качает головой и кладет трубку. Он ходит по кругу.

На мгновение он представляет, каким его видит эта начальница полиции. Вздорным. Глупым. Наивным. Именно таким, каким он уже не является, тщательно вытравив из своего характера подобные черты. Теперь Алекс циник. Таким его сделали жизнь, работа и, вполне возможно, Эд. Уж Эд-то циничен до мозга костей. Во всем, что касается мнения о правительстве, о системе, даже о махинациях внутри местного отделения профсоюза. Впрочем, на то у него имелось немало веских причин. Алекс никогда не встречал члена профсоюза, которого нельзя было бы подкупить повышением по службе и премией или припугнуть увесистым скелетом в шкафу.

Он кутается в новую теплую одежду и выходит из избушки. Бросает взгляд на крохотные финские саночки у двери. Пока он задается вопросом, зачем ему оставили детскую игрушку, мимо проезжает пожилая пара: старушка сидит в санях, муж их толкает. Облаченная в ярко-красные зимние комбинезоны, пара явно наслаждается жизнью. Алекс спускается с крыльца в новых сапогах и тут же чуть не по колено проваливается в скопившийся снег. Пытается двигаться к домику Вики, делая длинные прыжки, как космонавты на Луне.

Он проходит мимо детей, которые лепят огромного снеговика, с завидной сосредоточенностью скатывая два шара. Щеки у них раскраснелись, глаза блестят азартом, и Алекс чувствует укол зависти к их ничем не отягощенной жизни. Его и самого всего лишь несколько дней назад только и заботило, как бы отвертеться от рождественского ужина с семьей. Вот уж проблема.

Он огибает высокий сугроб и краем глаза замечает нечто такое, что заставляет его остановиться.

Люди бегут по длинному деревянному настилу, кто-то в плавках и купальниках, кто-то и вовсе нагишом, и ныряют в большую прорубь, пробитую во льду озера. При соприкосновении с водой от их тел валит пар. Они визжат от смеха, кожа краснеет, от дыхания в воздухе образуются облачка.

Алекс качает головой и идет к главному зданию. Оно стоит, как черный оазис посреди белой пустыни: большой бревенчатый