Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

– Ее ужасной матери.

Анна закатила глаза.

– Точно, – сказал Джейк. – И ей, наверно, было не занимать амбиций, как, возможно, и ее матери когда-то, хотя Дианна так и не сумела выбраться из Западного Ратленда. Беременность, деспотичные родители, безучастный брат.

– Не забудь того типа, что наградил ее животом, а сам такой: давай как-нибудь без меня.

– Ну да. И вот она везет дочь дальше, чем кто-либо из них бывал, из города, где они жили все эти годы, и понимает, что дочь никогда не вернется. Шестнадцать лет самоотречения и заботы о ней, а теперь хоп – и все, пиши письма.

– И спасибо не сказала.

– Ага, – Джейк кивнул. – И, может, она думает: «Почему это не я? Почему мне не выпала такая жизнь?» И, когда случается несчастный случай…

– Определи несчастный случай.

– Ну, она сказала коронеру, что могла повалить пропановый обогреватель, выходя из палатки среди ночи. А когда вернулась после туалета, все уже сгорело.

Анна кивнула.

– Окей. Это несчастный случай.

– Коронер так же сказал, у нее была истерика. Его слова.

– Верно. А истерику не подделаешь.

Джейк нахмурился.

– Продолжай.

– Ну, когда это случилось, она думает: «Это кошмар, но я не могу вернуть ее». А стипендия осталась, и дома ее ничто не держит. И она думает: «Никто не знает меня в Джорджии. Я стану жить отдельно от других студентов, ходить на занятия, решу что-нибудь со своей жизнью». Она понимает, что выглядит не настолько молодо, чтобы назваться дочерью тридцатидвухлетней женщины, поэтому, возможно, говорит, что она сестра сгоревшей, а не дочь. Но с момента, как она покидает Клэйтон, штат Джорджия, она – Роза Паркер, чья мать трагически погибла в пожаре.

Сгорела заживо.

– Тебя послушать, это почти разумно.

– Что ж, это кошмарно, но по-своему разумно. Это явно противозаконно, ведь речь идет, по меньшей мере, о присвоении. Присвоении чужой личности. Места дочери в университете. Денежной стипендии. Но это также дает неожиданную возможность женщине, которая никогда не могла жить, как ей хотелось, и она, к тому же, еще молода. Тридцать два – намного меньше, чем нам сейчас. Разве не кажется, что ты можешь начать жизнь заново, когда тебе тридцать два? Взгляни на себя! Ты была даже старше и оставила всех, кого знала, и перебралась на другой конец страны, и вышла замуж, и все это за… сколько, восемь месяцев?

– Согласна, – сказала Анна и долила в бокал Джейку остатки вина. – Но должна заметить, ты находишь всяческие оправдания для нее. Ты действительно такой понимающий?

– Ну, в романе… – начал он, но Анна его перебила.

– Чьем? Твоем? Или Эвана?

Джейк попытался вспомнить, говорилось ли об этом в том фрагменте Эвана. Разумеется, нет. Эван Паркер был любителем. Насколько глубоко он мог проникнуть во внутренний мир этих женщин? Излагая свой экстраординарный сюжет тем вечером в корпусе Ричарда Пенга, Паркер не потрудился уделить внимание психологии Диандры (так у него звали мать) или Руби (так у него звали дочь); намного ли лучше сумел бы он дать их портреты в объеме всего романа, даже если предположить, что он был способен закончить его?

– В моем романе. Саманта – личность противоречивая и глубоко несчастная. Такие вещи могут изуродовать тебе душу, наделив, можно сказать, преступными наклонностями. Я всегда воспринимал ее как человека, снедаемого ужасным разочарованием, и со временем – когда она видела, как дочь готовится покинуть дом, – это просто одолело ее, приведя к ужасным результатам. И потом, когда это случилось, это ведь был вроде как несчастный случай, по крайней мере, не что-то предумышленное. Нельзя ведь сказать, что она была…

– Психопаткой? – сказала Анна.

Джейк немало удивился. Он, конечно, понимал, что большинство его читателей именно так и считали, но Анна никогда еще не высказывалась о его героине в подобном ключе.

– Значит, вот что определяет различие? – уточнила она. – Между тем, что любой из нас мог бы сделать при каких-то обстоятельствах, и тем, на что способны только настоящие злодеи? Предумышленность?

Он пожал плечами и почувствовал, как они отяжелели.

– Похоже, вполне подходящий фактор различия.

– Окей. Но только в том, что касается твоей вымышленной героини. Это не имеет силы в отношении реальной женщины. Ты и представить не можешь, что у нее творилось в голове или что еще она могла совершить, до или после этого непредумышленного действия. То есть кто знает, что еще на уме у этой Дианны Паркер? Ты же сам сказал – никто, похоже, не умер в ее семье своей смертью?

– Это верно.

Он кивнул, и голова его тяжело качнулась вперед. Он написал целый роман, закрученный вокруг этой ужасной случайности, но до сих пор не мог вполне свыкнуться с тем, что где-то была настоящая мать, которая оказалась способной на такое. Увидеть, как ее дочь умерла такой смертью и жить как ни в чем не бывало?

– То есть, – сказал он, наконец, – это невероятно. Верно?

Анна вздохнула.

– Есть многое на свете, Джейк, что и не снилось нашим мудрецам. Хочешь еще супа?

Он хотел, и она взяла его тарелку и снова наполнила ее горячим супом до краев.

– Так вкусно.

– Я знаю. Мамин рецепт.

Джейк нахмурился. Ему захотелось что-то спросить, но он не знал, что именно. Шпинат, капуста, чеснок, куриные кубики; как есть вкуснятина, и Джейк чувствовал, как тепло супа разливается у него внутри.

– Это кладбище, что ты сфотографировал, оно мне показалось довольно уютным. Можно еще взглянуть?

Он достал телефон и стал пытаться найти фотографию, но это оказалось не так-то просто. Фотографии скакали туда-сюда под его пальцем, и он никак не мог остановиться на нужной.

– Вот, – сказал он наконец.

Анна взяла телефон и внимательно всмотрелась в изображение.

– Надгробие. Такое простое. Мне нравится.

– Окей, – сказал Джейк.

Анна зажала в пальцах прядь седых волос и стала накручивать ее, повторяя раз за разом простое движение; в этом было что-то гипнотическое. Джейк столько всего любил во внешности Анны, но сейчас ему вдруг подумалось, что больше всего он любит эти седые волосы. Он представил, как они рассыпаются у нее по плечам, и в ушах у него зашумело. Он был на ногах несколько дней и на нервах несколько месяцев. Теперь же, когда все кусочки головоломки встали на свои места, на него навалилась усталость, и все, чего ему хотелось, это залезть в постель и заснуть. Может, не так уж и плохо, что Анна улетает сегодня. Может, ему не помешает отдохнуть. Может, каждому из них не помешает побыть пару дней наедине с собой.

– Значит, после несчастного случая, – сказала Анна, – наша обездоленная родительница направляется на юг. Делает лимонад из лимонов,