"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

– Вы с ума сошли! Что вы несете! – воскликнул Тигран.

– В прошлый раз вы нам бессовестно солгали, – продолжил Гектор. – Ишхана Рустамзаде не уродовали в родных горах на азербайджано-армянской границе. Он получил раны на лице и руках здесь. И вы отлично знаете, где и при каких обстоятельствах. Его видели на велосипеде по дороге к дому ведьмы в тот день. А после, уже с забинтованным лицом, – в вашем «крузаке», когда вы спешно увозили его из Кукуева – от полиции и ее вопросов.

– С нами здесь капитан Блистанов, – подхватила Катя. – Он в отпуске. Но все равно при исполнении. Мы с мужем еле уговорили его после инцидента с ножом не вызывать на место происшествия местных коллег и не сдавать им вашего родственника с финкой.

– Вам бы лучше правду нам изложить, гражданин Таранян, – вставил свои пять копеек и Полосатик-Блистанов суровым тоном «настоящего полицейского». – Факты не в вашу пользу. Старое дело – это одно. Но в Кукуеве зверски убит мой коллега майор Буланов.

– В Кукуеве говорят, что уже задержали из-за убийства Буланова мужа его бывшей любовницы-прокурорши, – быстро возразил Тигран. – Гурмыжского посадили! В курсе вы, всезнайки приезжие, наверняка, кто он и кем когда-то доводилась Буланову его покойная супруга. А Гурмыжский недавно лишь из тюрьмы освободился, куда его Кроликовод из-за своей Руфины Барыни упек!

«Барыня Руфина – прозвище Гурмыжской. – Катя смотрела на тигровую шкуру Тиграна Тараняна. – И до сих пор оно на слуху здесь, а сама Барыня-прокурорша… давно на кладбище».

– Наш друг абсолютно прав. Факты не в вашу пользу, Тигран, – почти сочувственно изрек Гектор. – Именно вы сорвали весь банк после смерти школьного товарища и компаньона Гены-цыгана. Все вам досталось. Вас годами в Кукуеве исподволь подозревали в его устранении. Без улик, без доказательств. А сейчас они есть. Он – главное доказательство. – Гектор кивнул на распростертого на диване Ишхана. – Ваш витязь карабахский в тигровой шкуре. Тогда – пацан двенадцатилетний, но кладезь ценнейшей информации.

– Вы с ума сошли! – повторил Тигран, уже теряя самообладание. – Я не убивал Гену! Серафим! Да взгляни же ты на меня! Я не убивал твоего отца!

– Не кричите. Не врите, – оборвал его Гектор. – Ваш маленький воспитанник был ранен, пострадало его лицо, а вы тогда даже не отвезли его в здешнюю больницу! Его бы зашили, сделали ему пластическую операцию, спасли бы от уродства. Но вы побоялись вмешивать врачей, сами его кое-как перевязали и поволокли в Карабах или, возможно, с рук на руки передали родне где-то подальше от Кукуева, а родственники спрятали Ишхана в Шуше или Степанакерте на долгие годы. Если бы вы не замочили вашего компаньона Елисеева, разве бы вы так поступили со своим приемышем?

– Я оказался в ловушке! Мне не оставили выбора!

– Выбор есть всегда, – наступал Гектор. – Вы сделали свой тогда. Отвези вы мальчика с порезами в больницу в Тарусу, врачи бы сами сразу позвонили в полицию, вас бы начали допрашивать и все всплыло: его поездка на велосипеде на Кручу и… Что там произошло? Ну?!

Тон Гектора… Голос полковника Борщова-Троянского в сирийской пустыне, под ракетным обстрелом отдающего команды…

– Я его не убивал! – закричал Тигран Таранян.

– Пуля… мы нашли пулю… было два выстрела. – Гектор шагнул вперед и сгреб его за грудки. – Ты сначала пытался застрелить школьного друга! Ты промахнулся тогда. И беспощадно добил его ломом, косой, облил горючкой и… спичка! Ты ее швырнул на него. Поджег!

– Нет! Нет! – Тигран, вырвавшись, рухнул на диван рядом с Ишханом. – Это же он в него стрелял!

Катя замерла. Гектор замолчал. Они поняли, кого имеет в виду Тигран.

«Невозможно… невероятно! – вихрем пронеслось в голове у Кати. – А если правда, то… к чему мы все опять пришли?!»

– Кто? – озадаченно спросил Полосатик-Блистанов.

– Он. – Тигран перстом указующим ткнул в карабахского пленника. – Он стрелял дважды и промахнулся. Меня там не было. Все случившееся я знаю лишь с его слов!

Гектор глядел на них обоих. Младшего, в глубоком обмороке, и старшего, казалось, готового лишиться чувств от волнения. Словно оценивал обоих.

– Дальше, – приказал он.

– Мои переживания тогда… вы себе не представляете! – Тигран закрыл лицо ладонями. – И кто вы вообще есть?! Явились сюда, к нам в город, раскопали кучу дерьма… Разбередили все раны… Зачем? Цель-то какая? Журналистка-писательница вы, да? – Он отнял руки и повернулся к Кате. – Вы желаете создать о нас всех книгу? А нашу боль… наши страдания… наши страхи, угрызения совести вы сумеете на ее страницы вместить? Или вы состряпаете детектив-развлекуху на потеху равнодушной толпы?

– Я еще не знаю, – честно призналась ему Катя. – Я попытаюсь описать все. Но получится ли у меня? Хватит ли способностей? Вы спрашиваете: зачем? Мы вас мучаем вопросами, подозрениями… мы же не полиция… Но вы сами при нас объявили Серафиму о полной поддержке в поиске доказательств его непричастности. Вы отступились от тех слов?

– Не столь уж он и невиновен, – отрезал Тигран.

– То есть? – сразу вмешался Гектор.

– Это он изуродовал тогда Ишхана.

Пауза.

Они все вновь потеряли дар речи. Лишь в глазах Полосатика-Блистанова сверкнул огонек.

– Одиннадцатилетний пацан – двенадцатилетнего? Порезал? – спросил Гектор.

– Исполосовал двумя отбитыми горлышками от водочных бутылок. – Тигран покосился на воспитанника. – Хорошо, я вам, в общем-то посторонним чужакам, расскажу все известное мне. Но вы поклянетесь мне здесь и сейчас НИКОГДА не вмешивать в дело полицию!

– Я за всех поклянусь, – молвил Гектор.

Он забрал с придиванного столика коробок спичек, лежавший на узорном подносе вместе с трубкой и пачкой табака. Чиркнул спичкой. Секунду созерцал огонь и… пальцами другой руки медленно погасил его… Знаменитый трюк Лоуренса Аравийского из фильма. Он его воспроизвел по-своему.

Восток… Катя не вмешалась, хотя огонь словно обжег и ее, ведь они были с Гектором одним целым. Восток – Великий, Дикий, не познанный до конца никем. Он, ее муж, лучше знает, как надо на Востоке давать клятву.

И точно! На армянскую душу Тиграна трюк со спичкой произвел неизгладимый эффект.

– И вам не больно?! – прохрипел он.

Гектор бросил обгоревшую спичку на поднос.

– Мое слово – вам. А теперь мы вас слушаем со вниманием. Все подробности. Без утайки и лжи.

– Я приютил у себя Ишхана за год до того рокового лета. Я говорил вам правду про его мать и отца. Но не из-за травли я его вывез из Нагорного Карабаха. А по причине… – Тигран на секунду умолк. – Родня в ужасе мне оборвала телефоны: одиннадцатилетний Ишхан отомстил убийце отца-азербайджанца.