История разбитых сердец - Estrella Rose

Ознакомительный фрагментотхватить себе парня. Начать встречаться с тем, кто в старые добрые времена заставлял молоденьких девочек облизывать экраны телевизоров и вешать постеры с его рожей у себя в комнате. Того, кто, правда, прославился тем, что немного побегал голым перед камерами и продемонстрировал всем свое тело, к которому соплячки так и хотели прикоснуться.

— А вы и злитесь, что у меня все хорошо, и я очень счастлива, — грубо отвечает Ракель.

— Да, я злюсь! — восклицает Саймон. — Злюсь, что для тебя все обошлось, так сказать, малой кровью. Злюсь, что не все отвернулись от тебя. Включая твоего любимого.

— Вы это о чем?

— Да вот однажды я совершил глупость, когда признался этой истеричке в том, что распространил те ложные слухи про тебя. Он тогда пришел в бешенство, оскорбил меня и немедленно уволил.

— А что, он должен был и дальше работать с вами?

— Терри буквально бредил тобой и клялся, что не успокоится до тех пор, пока ты не будешь принадлежать ему. А уж когда ты куда-то сбежала, он поднял на уши всех своих знакомых. И ему удалось тебя найти. Он нашел тебя и в конце концов признался в любви. И сумел доказать, что он не имеет к произошедшему никакого отношения.

Ракель ничего не говорит и лишь закатывает глаза, скрестив руки на груди.

— Знаешь, милая, я ведь мог немного подпортить Терренсу жизнь, — хитро улыбается Саймон. — Но пока что мне это не очень интересно. Хотя не исключаю, что все еще может быть впереди. Однажды я вполне могу устроить ему сладкую жизнь. И заставить заплатить за предательство.

— Так, хватит нести всякую чушь! — резко, грубо отвечает Ракель, приподняв руку перед собой. — Сейчас же говорите мне, что вы хотите от меня получить. И я сделаю это. Чтобы вы оставили меня в покое. Раз и навсегда.

— Я хочу только лишь одного, Ракель: уничтожить тебя и всю твою семью. В этом заключается моя цель.

— Да? — Ракель скрещивает руки на груди и удивленно смотрит на Саймона. — И каким же образом вы хотите это сделать? Опять захотите позвонить своему другу и попросить его накатать какую-нибудь ложную статейку и убедить всех, что мои звездные друзья якобы говорят обо мне ужасные вещи? Или пойдете дальше и заставите меня думать, что моя семья говорит про меня плохие вещи?

— М-м-м… — Саймон загадочно улыбается и тихо хихикает, пока Ракель хмуро смотрит на него. — Очень скоро ты все узнаешь, моя миленькая девочка. Пока что лишь скажу тебе то, что в ближайшее время все в твоей жизни перевернется с ног на голову. Будь уверена, ты уж точно не забудешь то, что с тобой произойдет. Я стану преследовать тебя в твоих самых ужасных ночных кошмарах. Ты будешь умолять меня о пощаде… Клянусь, Ракель!

— Можете не стараться, Саймон. Теперь никто не поверит какой-то лживой статье. Ибо я нисколько не сомневаюсь в том, что думают обо мне мои друзья и родственники. Они верят мне и знают, какая я на самом деле.

— А вот мы и посмотрим. — Саймон хитро улыбается. — Может, в прошлый раз я немного промахнулся и не заставил всех отвернуться от тебя. Но в этот раз ты точно останешься совсем одна. Я сделаю все, чтобы так и случилось. Чтобы ты страдала от одиночества и беспомощности.

— Не беспокойтесь, я найду на вас управу. А если будет нужно, то я лично расспрошу каждого и узнаю, говорил ли кто-то что-то подобное. Если где-то появятся высказывания якобы от имени моих друзей и близких.

— Боже мой… — ехидно усмехается Саймон и громко смеется с широко раскрытым ртом, показывая свои довольно гнилые зубы. — Неужели ты настолько глупенькая девочка, что всерьез могла подумать, что я сделаю то же самое во второй раз? Ты думаешь, я стану наступать на одни и те же грабли дважды? Нет… Я пойду совсем другим путем. Никаких проплаченных статей.

— Да, и что вы можете сделать? — удивляется Ракель, скрестив руки на груди. — Сомневаюсь, что после того скандала кто-то захочет просто посмотреть на вас. Думаю, теперь вы знайте, что бывает с теми, кто лжет и пытается прославиться на имени другого известного человека. Вы уже хорошо прочувствовали это на своей шкуре.

— Неужели ты решила мне угрожать?

— Вы ведь не забыли, что я однажды хотела засудить вас, но потом отказалась от этой затеи? Хотя я вполне могу возобновить это дело и все-таки заставить вас ответить за клевету.

— Ты ничего не сможешь доказать.

— О нет… Я знаю прекрасных адвокатов, которые легко смогут убедить суд встать на мою сторону.

— Нет, дорогая моя, я абсолютно уверен, что это всего лишь слова. Ты думаешь, что сможешь запугать меня. Но это бесполезно. Бес-по-лез-но.

— Ну знайте, я тоже не боюсь ваших угроз, — стараясь выглядеть как можно увереннее, но в глубине души трясясь от страха, с гордо поднятой головой заявляет Ракель. — И на этот раз я не буду сидеть сложа руки и молча наблюдать за тем, как люди поливают меня грязью, а некоторые личности зарабатывает на мне деньги и пиарятся на моем имени.

— Ты? Не боишься? — Саймон смеется во весь голос, снова показывая свои безобразные зубы. — Не смеши меня, Ракель! Я тебя умоляю! Я бы охотнее поверил тебе, если бы ты сказала, что захочешь закончить свою карьеру модели.

Саймон перестает смеяться и слабо качает головой, с хитрой улыбкой смотря на все еще бледную от страха Ракель и ничуть не веря, что она действительно не боится его.

— Ох, твое заявление просто смешное, — уверенно говорит Саймон. — Слова не всегда совпадают с тем, что может говорить твое тело… А сейчас оно говорит, что ты ужасно боишься меня и трясешься от страха… К тому же, ты выглядишь буквально зеленой… Того и гляди сейчас сознание потеряешь.

— Вам так кажется, Саймон, — чуть дрожащим голосом врет Ракель и нервно сглатывает.

— Не-е-ет, вовсе не кажется, деточка моя. Ты боишься меня. Не исключаю, что ты боялась меня даже тогда, когда мы с тобой разговаривали на той фотосессии. На которой ты собачилась с МакКлайфом как кошка с собакой.

Честно говоря, Ракель нечего на это сказать, ибо во время первой встречи с Саймоном она действительно испытывала легкий холодок, находясь рядом с ним, хотя никак этого не показывала и продолжала общаться с мужчиной так, будто все было хорошо. Впрочем, мужчине не надо ничего говорить, поскольку он буквально читает девушку, точно любимую книгу, и знает, что в этом случае правота находится на его стороне.