Случай в электричке - Меружан Григорьевич Саркисян

— Если даже не закроет, я больше ни жука, ни вишенки, ни черешенки не сделаю!

— Да ты что, дорогуша, ты что, золотко мое самоварное, рехнулся! Чистенький, говоришь, ты? Из дела захотел выйти? Это что тебе, ансамбль народного танца и пляски, что ли? Балалаечник несчастный! Дурень, чистоплюй, придурок! По нашим законам так легко из дела не выходят! Зайчик-побегайчик! — Погребинский не на шутку разозлился. Испугался.

— А я выйду! За вашу глупость не хочу идти под суд!

— И за умные дела своей супруги?

— Добавь еще Алояна! За свою, за вашу глупость, — это уже роли не играет! Из дела я выхожу!

— Тем и подтвердишь их подозрения?

— Если цех не закроют, поработаю, но без лишних изделий!

— Ну это мы еще посмотрим.

— Хватит! Я все сказал!

Павел направился к цеху. Погребинский постоял еще с минуту на пригорке и направился следом.

Долгушин уехал на следующий день утром. В обед Андронов вызвал в контору Погребинского и Горина.

— Вот что, мальчики, — сказал он. — Вовсе вы и не мальчики, а взрослые мужики. Всю жизнь отдавать жучкам да ягодкам глупо и обидно. Можно было бы, конечно, еще полгодика штамповать эти безделицы, да нареканий много. Упрекают меня: мол, как же это получается — доярки за свой тяжелый труд зарабатывают гораздо меньше, чем рабочие в цехе за этакую ерунду. И ведь правы. Надо подумать о чем-то другом...

— Милиционер вас испугал? — буркнул недовольно Погребинский. — Не надо бояться! Вот вам крест, хотя я и неверующий, никаких нарушений закона мы не допускаем.

— Милиции мне пугаться нечего! — ответил Андронов. — Малость помогли совхозу, а теперь мне о вас надобно подумать. Есть предложение: в помещении подсобного цеха разместить автомастерскую. И для вас выбор широкий — хоть электриком, хоть слесарем, хоть бы и мотористом. Двести целковых всегда с вами, а на сезонном ремонте выйдет и побольше!

Погребинский улыбнулся:

— Я человек вольный, на все руки мастер. Василий Васильевич Карачаев знал, кого вам рекомендовать...

— Карачаева оставим! — перебил Андронов.

— Так я вольный, хотя бы и электриком могу. А вот коллеге моему одно направление: кончил он художественный институт, в художники не пробился, а в галантерее заявил себя первейшим человеком. Ему рисовать, лепить, отливать! К ювелирной работе склонность!

— Мда-а! Ювелирам у нас трудно! У нас инструмент грубый: больше вилы да лопаты. С заготовками разделайтесь, чтобы добро не пропадало, отвезете жуков и черешенки, милости прошу! Ничем не обидим...

Погребинский уезжал из совхоза с заверением, что, как только сдаст товар, тут же, дескать, и обратно. Павел распрощался с Андроновым.

Директор совхоза не очень-то рассчитывал на возвращение Погребинского. В своих раздумьях он вспоминал о рекомендации Карачаева. Разыскал коротенькую записку: «Иван! Верь ему, как мне. Вас. Вас.» Что означали эти слова, кто их знает...

Андронов познакомился с Карачаевым в санатории в Ессентуках, разговаривали все больше о хозяйственных делах. Василий Васильевич изъявил желание покупать в андроновском хозяйстве бруснику, клюкву, грибы для консервного завода. Совхозу было выгодно продавать это за наличный расчет: так легче рассчитываться со сборщиками лесных ягод и грибов, и в совхозе — свободные деньги. В этом можно было усмотреть какое-то нарушение финансовой дисциплины. В совхозе эти деньги не учитывались в бухгалтерии, могли бы, конечно, послужить и средством для незаконного обогащения, но они находились под столь пристальным контролем сборщиков, что об этом и думать было странно. О возможностях превращать сырье в неучтенную продукцию консервного завода Андронов не мог и подумать.

Склонность Карачаева к расточительству Андронов заметил — удивлялся, что бухгалтер небольшого консервного завода так вольно тратит деньги.

Так что же все-таки имел в виду Карачаев, рекомендуя Погребинского?

Андронов никак не мог взять в толк, что все-таки позвало городских молодых людей в совхоз, да еще столь удаленный от оживленных центров? Ему доводилось слышать, что в подсобных цехах некие ловкачи занимаются изготовлением побочной продукции. Неужели и они с тем же сюда приехали? Нет, непохоже. Не замечал ничего подозрительного. Да и сами-то они, особенно Павел, вроде симпатичные. И нет возможностей у них реализовать неучтенные брошки — не на рынке же им стоять с этаким товаром! Решил, что Погребинский, ранее судимый, искал уголок поглуше, а Горин, наверное, хотел найти здесь душевное утешение. Наверняка какая-нибудь романтическая любовь, неудача, разочарование. Он, по всему видать, натура тонкая, переживает сильно, вот и решил все бросить, уехать подальше, переболеть. Недаром иногда Погребинский ему напоминает о какой-то красотке, Диане кажется...

Хотя все может быть. В тихом омуте черти водятся. Надо помозговать. А то ведь не ровен час...

Да нет, наверное, опасения напрасны...

И все-таки Андронов обратился за советом в районный отдел внутренних дел. Приехал оперуполномоченный ОБХСС. Ознакомившись с технологией производства, учетом сырья и изделий, побеседовав с рабочими, он сразу понял, что в цехе действительно производилась неучтенная продукция. По представлению ОБХСС, районный прокурор возбудил уголовное дело. В Ленинград направили запрос, каким образом и через какие магазины реализовалась продукция подсобного цеха совхоза «Воронки».

Диана давно взяла себе за жизненное правило — быть подальше от неудачников. Кого бы ни коснулся неудачник — на того тут же перекинет свои несчастья. Нет, она не разразилась упреками, не затеяла скандала, не показала ничем, что разочарована известием о закрытии подсобного цеха, — она просто поняла, что с Павлом у нее все кончено.

С кем другим у Дианы хватило бы решимости порвать эффектно. С Павлом боялась: хлюпик, может разнюниться, начнутся выяснения отношений, упреки, может, и слезы. Ну как это все мерзко! Но самое гадкое не в этом — «честный мальчик» может добровольно сдаться ментам. А это уж вовсе ни к чему. Поэтому лучше потерпеть чуть-чуть. А отыграться всегда можно.

...Начались сложности со сбытом неучтенной продукции. «Жуки» осели на прилавках. Ни одна из точек сбыта не пожелала рассчитываться с Погребинским наличными.

В Ленинградское Управление внутренних дел пришла информация о деятельности подсобного цеха в совхозе «Воронки». В ней обращалось внимание на частые поездки в Ленинград начальника цеха Погребинского, высказывалось предположение, что за этими поездками может стоять сбыт левой продукции.

В документе указывалось на некоторые магазины, через которые шла реализация галантерейного товара. Настораживал их перечень: в недавнем прошлом некоторые из них уже привлекали внимание БХСС. Установили наблюдение за