Второстепенный мастер - Эл Моргот

этого момента, но сейчас отчего-то его лицо помрачнело, а на скулах заплясали желваки. Он ринулся к Лиэ Ю столь резко, что тот не удержался и попятился от неожиданности.

— Да кто ты такой, что смеешь врываться в мой кабинет и что-то требовать⁈

Вокруг градоправителя внезапно сконцентрировалась столь подавляющая аура негативной энергии, что Лиэ Ю стало трудно дышать.

— Мне плевать на твою секту и на твою жизнь, но, если ты продолжишь, — я ее разрушу! Что? Убийство? Да убей я хоть сотню человек — насчет каждого могу сказать, что он заслужил это! Тебе следовало молить о снисхождении, а не наведываться с претензиями! Если я на самом деле решу проверить, как идут дела у вас в секте, — никто не уйдет от возмездия!

Глаза Лиэ Ю потрясенно расширились. «И этому человеку покровительствует одна из великих академий? Да он же помешанный садист!»

Лиэ Ю смотрел в лицо, полное ненависти. Заклинатель не понимал, несмотря на всю ситуацию, почему Доу Фарон так резко вышел из себя и, казалось, из последних сил сдерживается, чтобы не напасть на него прямо сейчас. Хоть гордость Лиэ Ю была задета, здравый смысл все еще был при нем, и опыт помог оценить уровень духовных сил этого злобного градоправителя — Лиэ Ю не мог рассчитывать вызвать его на бой и выйти победителем.

Если четыре великие академии откажут секте Полуночного сияния в прошении, не останется никаких рычагов давления на Двуликий город. Это жуткое место обладает слишком сильной негативной энергией.

— Кхм, — хоть Доу Фарон и глядел на него выпученными от гнева глазами, Лиэ Ю постарался проявить если уж не силу, то хотя бы сдержанность. — Как я вижу, диалог у нас не удастся.

Фраза позабавила градоправителя. Он усмехнулся и отступил, произнеся:

— Я вступаю в диалог только с равными.

Хоть Лиэ Ю отчаянно пытался проявить сдержанность, подобного оскорбления он стерпеть не мог.

— Пускай поединок решает, кто из нас прав! Я не позволю кому бы то ни было оскорблять себя!

Доу Фарон только рассмеялся.

— Мне не интересны «поединки». Если я вынимаю меч — он убивает.

Лиэ Ю вспыхнул:

— Если ты мужчина — дерись!

Доу Фарон посмотрел на него, презрительно ухмыльнувшись.

— Я-то мужчина, а ты? С таким смазливым личиком, я начинаю сомневаться.

Лиэ Ю затрясло от гнева. Он отступил на шаг и ровным тоном произнес:

— Уберите ваш город из-под ворот секты Полуночного сияния. Можете ерничать сейчас, сколько пожелаете, но я не оставлю это дело — прошение будут разбирать четыре великие академии. Вам не удастся избежать ответственности.

С этими словами, не дожидаясь ответа, Лиэ Ю вышел за двери.

Глава 5

Легенды о прошлом, мысли о будущем, взгляд в настоящее

Его трясло всю дорогу к выходу из дворца. Никто не преградил Лиэ Ю путь, и он свободно вышел наружу. Возле входа ждали наставники Мон и Вун.

— Ну что, что он сказал? — сразу же спросили они.

— Он признал свою причастность, — хмуро бросив последний взгляд на дворец, отозвался Лиэ Ю и принялся спускаться.

— И что дальше? — потребовал наставник Мон Лун.

— Ничего. Он признает только язык силы, а моих способностей недостаточно, чтобы на равных противостоять ему. Этот человек наполнен подавляющей негативной энергией.

— Неужели без вмешательства четырех великих академий мы больше ничего не можем сделать?

— Проверим барьерные камни, усилим защиту и будем по очереди патрулировать территорию.

— Придется ждать несколько недель, а то и месяц, прежде чем великие академии отреагируют на прошение. Что, если за это время Двуликий город скроется в тумане?

— Будет лучше, если он скроется. Я не желаю терпеть подобную угрозу под воротами секты. Секта Полуночного сияния всегда была тихим и умиротворенным местом, мне трудно смириться, что подобное зло присутствует рядом. В любом случае, если четыре великих академии решат разобраться с Двуликим городом, он не сможет скрыться.

— Будем надеяться, что так и будет, будем надеяться… — пробормотал Мон Лун.

Прошло две ночи с разговора Лиэ Ю с градоправителем Двуликого города. Каждую ночь наставники и лучшие ученики секты Полуночного сияния неусыпно патрулировали территорию секты. Все ученики находились в подавленном состоянии. Слухи о том, что случилось с их сотоварищем, быстро разнеслись, и Лиэ Ю боялся, что горячие головы надумают сбежать в Двуликий город в поисках возмездия. Он созвал всех учеников в общем зале и попытался успокоить, рассказав о предпринятых им действиях, но чувствовал, что это временная мера. Учеников охватила подавленность, над сектой словно бы нависла черная гнетущая туча, а ненавистный город никуда не делся из-под горы Луон.

На третью ночь как раз было время дежурства главы секты, когда монументальные ворота распахнулись с таким грохотом, что перебудили даже тех, кто только что заснул после изматывающего патруля. Лиэ Ю спокойно прохаживался по склону горы Луон, когда был застигнут врасплох этим событием. Он тут же бросился к воротам, не представляя, что могло случиться.

На полпути к воротам Лиэ Ю столкнулся с теми, кто пробрался внутрь. Градоправитель и его свита. Кроме Доу Фарона, все нацепили черные балахоны с капюшонами, полностью прикрывающие лицо и тело. Их даже можно было бы принять за людей, если бы не источаемая ими удушливая негативная энергия. В руках свита Доу Фарона держала желтые фонари.

Сам Доу Фарон с приходом ночи изменился: теперь его голову украшали изогнутые заведенные назад рога. Лиэ Ю потрясенно уставился на эти рога, с оторопью соображая, что градоправитель никогда и не был человеком или заклинателем — это полноценный демон.

Глава секты направил меч в центр его груди.

— Как вы посмели ворваться в секту Полуночного сияния⁈ Я буду стоять до последней капли крови — но не пропущу вас дальше!!

Доу Фарон в неудовольствии скривился.

— Ты начинаешь меня раздражать.

В следующее мгновение он поравнялся с Лиэ Ю, лезвие вспыхнуло, отражая свет факелов, и обрушилось на главу секты мощным ударом. Тот с трудом устоял на ногах, заблокировав продвижение меча градоправителя своим. Запястье отдалось болью. Лиэ Ю перехватил рукоять обратным хватом и попытался нанести удар в повороте, но лезвие лишь скользнуло о лезвие.

Лиэ Ю никогда и не собирался конкурировать за звание первого мастера боевых искусств мира рек и озер, и все же его навыки владения мечом, отточенные многолетней практикой, по праву можно было