Современный российский детектив-2. Компиляция. Книги 1-23 - Андрей Владимирович Поповский

— Мы с товарищами уже познакомились, — продолжал между тем Георгий Иванович. — Я ввел их в курс дела, а ты уже познакомишь с тем, что у нас есть, более детально. С этого момента ты со своими архаровцами напрямую подчиняешься полковнику Лепнину. Оказывайте всяческое содействие. Я рассчитываю, что такое сотрудничество даст плоды в самом скором времени — опыта у вас всех хоть отбавляй. Делитесь. Я со своей стороны тоже помогу, чем смогу. Задача ясна, майор?

— Так точно, товарищ полковник!

— Вот и отлично.

Конечно, от такого поворота событий Зигунов был не в восторге. Но, с другой стороны, свежий взгляд и опять же впечатляющий опыт Лепнина… Да и помощь профессионального психиатра может сильно продвинуть дело. В общем, будем мыслить позитивно.

— Да! — спохватился Дидиченко. — Наши московские коллеги разместятся в вашем кабинете. Чигаркин с Республиканским пока пусть на второй этаж переберутся.

— Хорошо. Я им передам.

— Ну тогда вроде бы все. Можете приступать к работе. Не буду вас задерживать.

Москвичи быстро сгребли материалы дела со стола в папку, из которой их ранее и достали, и, попрощавшись, вышли в коридор вслед за Зигуновым.

— Ну как у вас впечатления? — задал он вопрос небрежным тоном. По сути, от того, как гости на него ответят, будет зависеть то, сложатся у них отношения или нет. Лепнин и Перемогин это тоже прекрасно понимали.

Полковник кашлянул и неторопливо ответил:

— Судя по материалам дела, у вас все под контролем. Я бы даже сказал, что ваша команда в такой нестандартной ситуации сработала очень хорошо. И выводы ваши, на мой взгляд… У меня тут по ходу пьесы… в смысле, пока знакомился с данными, даже кое-какие мыслишки возникли. Хотелось бы обсудить. Да и у Валерия Всеволодовича, думаю, найдется что нам сказать.

— Кое-что найдется, — улыбнулся в холеную бороду психиатр.

— А потом я бы хотел заглянуть в морг — своими глазами на тела посмотреть. Ну, знаете, непосредственный контакт — он подстегивает мыслительный процесс.

Лепнин хохотнул, и благодаря этому Петр как-то сразу расслабился. Даже в желудке снова гадко потянуло и зверски захотелось есть. С плеч будто гора свалилась. Все-таки сотрудничать с вычурными борзыми выскочками, которых тебе спустили сверху, не слишком приятно. А эти вроде нормальные мужики.

— Да, я и сам хотел, чтоб вы на них посмотрели. Свежий взгляд…

Зигунов открыл дверь в кабинет, где работала их группа, и удивленно остановился на пороге. За одним из столов сидел Республиканский и о чем-то увлеченно беседовал с профессором Рындой.

— А мне все-таки кажется, Павел Юрьевич, что Гамлет обычный псих… О! Здравия желаю, товарищ майор! Тут вот к вам посетитель…

— Привет. Спасибо, вижу. Здравствуйте, Павел Юрьевич… И подождите одну минутку, пожалуйста. У меня тут небольшой организационный момент.

— Да-да, конечно.

— Республиканский, это наши коллеги из Москвы. Познакомлю вас позже, не хочу задерживать посетителя.

Майор недвусмысленно посмотрел на подчиненного, давая понять, что при посторонних ничего обсуждать не следует.

— Короче. Вы с Чигаркиным на время их пребывания здесь переезжаете на второй этаж. Пойди, осмотри там обстановку, потом доложишь, если что-то нужно будет.

— Есть! А…

— Все, свободен.

— Так точно!

Недовольно козырнув, Республиканский ушел.

— Присаживайтесь, господа, — Петр сделал приглашающий жест. Москвичи сели, а Рында, наоборот, встал и сделал шаг вперед чуть ли не с распростертыми объятиями:

— Дражайший Петр Сергеевич…

Зигунова прошиб холодный пот. Сейчас Рында начнет сыпать своими присказками-прибаутками, называть его Порфирием Петровичем, царем Эдипом и так далее, и потом сто лет придется Лепнину объяснять, что это не псих со словесным поносом, а уважаемый доцент литфака и консультант в расследовании.

— Познакомьтесь, господа, — повернулся он к москвичам, перебивая уже готовые сорваться с уст Рынды излияния. — Это наш консультант из университета. Доцент кафедры мировой литературы Павел Юрьевич Рында.

— Очень приятно, — в унисон ответили гости, внимательно рассматривая сухощавого незнакомца.

Видимо, их пристальные взгляды произвели на доцента определенное впечатление, потому что он приосанился, опустил руки и вообще внезапно стал похож на уважаемого ученого, а не на скомороха, как обычно. Петр про себя с облегчением выдохнул.

— Так что вас привело, Павел Юрьевич?..

— Да… Просто, вы понимаете, я тут думал, а вы говорили забегать, если вдруг какие мысли появятся. Вот я и…

— Правильно сделали.

Рында с опаской поглядел на Лепнина и Перемогина.

— Это может прозвучать странно…

— Говорите, Павел Юрьевич, не стесняйтесь, — подбодрил ученого полковник с доверительной улыбкой. — Иногда даже самые фантастические идеи могут оказаться полезными. Хотя бы как отправная точка, намек.

— Да-да-да, вот именно. Намек.

Рында приободрился.

— Понимаете, я по долгу службы провожу много времени в нашем читальном зале. В университете. Вооот. А сейчас как раз идет месяц литературы. Уже две недели как. Ну и библиотекари украсили там все шарами, плакатами, потому что в университет из-за этого месячника часто водят учеников из подшефных школ. Им там викторины проводят, разные литературные состязания…

— Это как-то связано с нашим делом? — в голосе Зигунова проскользнуло легкое нетерпение. От голода начинала болеть голова.

— Ничего-ничего, — примирительно улыбнулся Лепнин и посмотрел на майора. — У нас есть время послушать Павла Юрьевича. Продолжайте, пожалуйста.

— Ну да. В общем… Я сидел за столом, готовился к лекции — у меня как раз начался курс по поэтам Возрождения… Хотя это неважно. Короче, краем уха я услышал, как аспирантки, которые водят школьные группы, придумывают для них конкурсы. Так вот, один из конкурсов был такой: нужно угадать произведение по фотографии. Самой фотографии, конечно, никакой нет. Детям просто дают описание или изображение со сценой, которая есть в произведении из школьной программы, а они должны угадать, что это за произведение.

— И это натолкнуло вас на какие-то мысли? — спросил психиатр, поглаживая свою ухоженную бороду.

— Нуууу, — усмехнулся Рында, — это еще не натолкнуло. Но! Девчонки стали хихикать, типа: утопленник в море — Мартин Иден; половина женщины на рельсах — Анна Каренина… ну и так далее. Чувствуете связь?

Рында с видом триумфатора обвел взглядом слушателей.

— Этот банкир из «Деньгомига» — это старуха процентщица, его внук — слабоумная сестра Лизавета. Зарубили топором! Даже фальшивый заклад дали, обмотанный веревкой! Он повторяет литературные убийства!

— Всего лишь версия, не более, — кивнул Лепнин. — Мы, конечно, думали об этом, да… Но она подходит для первого убийства. При чем тут тогда шпага?

А в голове Зигунова между тем происходил настоящий ядерный взрыв. Да, про «Преступление и наказание» они сразу подумали, но теперь появилась четкая связь. Анна Каренина! О смерти женщины в Железнодорожном доцент