Три стильных детектива в одной книге - Клод Изнер

Пятница, 9 апреля

– С утра чувствую себя старой развалиной. Это, наверно, потому, что матушка вчера вечером накормила нас диковинным блюдом из лангуста, которого ей за полцены продала давняя приятельница с Центрального рынка. Ощущение, будто я проглотил наковальню.

– Однако у вас хватило сил заверить меня, что «со свинкой все в порядке».

– Ну да, всё, кроме того, что она верещит от ужаса, и такое впечатление, что прямо у меня в желудке. Варвар вы этакий, еще смеетесь, – проворчал Жозеф, хватаясь за чашку с кофе.

– Думаете, лангусты не верещат, когда их живьем в кипяток бросают? – хмыкнул Виктор. – А я, знаете ли, что-то проголодался после прогулки на велосипеде. Закажу-ка окорок.

– Во-во, кровожадный варвар.

– Ладно, шутки в сторону. Мария Фералес сказала что-нибудь полезное для расследования?

– Повторяю: у всех трагедий есть общий знаменатель – это дворец Гарнье, и теперь нам известно, что уже не двое, а четверо тамошних служащих слопали по пряничной свинке и для них все плохо закончилось. Этого недостаточно, чтобы возбудить ваше любопытство?

В «Утраченное время», где сидели Виктор и Жозеф, ввалилась толпа голодных грузчиков, распространяя вокруг себя запах мокрой псины.

– На улице льет как из пожарного шланга, – пожаловался один из них. – Я бы согрелся рюмочкой сивухи.

– У нас такого не подают, – отрезала хозяйка заведения.

– Ну тогда кофе и анисовку, ежели ваша светлость не возражает, – подмигнул грузчик.

– Вот что, дорогой совладелец и коллега, – продолжил Жозеф, – я тут набросал факты. – Он протянул Виктору блокнот.

1. Падение с лодки в воду. Тони Аркуэ, кларнетист. Дворец Гарнье.

2. Падение по причине недомогания на сцене. Ольга Вологда, балерина. Дворец Гарнье.

3. Падение виском на бордюр. Жоашен Бланден, скрипач. Дворец Гарнье.

4. Падение в открытый люк. Аженор Фералес, инспектор сцены. Дворец Гарнье.

Итог: одно вероятное отравление и три смерти, похожие на несчастные случаи.

– По-моему, тут действует злой умысел, – подытожил Жозеф, когда Виктор прочитал.

– Напомните, как зовут того оповестителя…

– Мельхиор Шалюмо. Я мог бы с ним повидаться сегодня на похоронах Аженора Фералеса, но Кэндзи неизвестно где пропадает – мне придется весь день торчать в «Эльзевире», и вам тоже. Наверстаем упущенное завтра или в понедельник – надо будет допросить Ламбера Паже и Анисэ Бруссара. Разыграем их в орла и решку?

– Выбирайте кого хотите.

– Тогда чур владелец скобяной лавки мой. По крайней мере известно, что он обретается где-то на улице Вут. А Ламбера Паже придется караулить у дворца Броньяра[339], вот уж узнаете, каково это – преследовать незнакомых буржуа! Если хотите знать мое мнение, наилучший метод – обшарить все забегаловки в округе.

– Что вы вкладываете в понятие «буржуа»?

– Ну, для кучера на фиакре это пешеход, для военного – тыловая крыса; для художника – дурень набитый, который ничего не смыслит в живописи и готов выложить стопку банкнот за какой-нибудь закат на озере Бурже; для крестьянина – владелец поместья, где он горбатится; для работяги – спиногрыз…

– А для вас, Жозеф?

– Для меня это клиент, покупающий книгу не для того, чтобы ее прочитать, а только потому, что ее расхвалили в газете.

– А я – буржуа?

– Вы – фотограф.

– Ага, значит, глаз у меня наметанный, я умею подмечать детали и позволю себе напомнить вам, что Ольга Вологда сбежала из Парижа.

– Вы ее подозреваете?

– Еще как!

Все столики в «Утраченном времени» уже были заняты. Хозяйка устала держать над чашками кофейник, а служанка Лулу – сыпать в чашки сахар и на пол свежую солому, которая тут же промокала под грязными ботинками посетителей.

– Предупреждаю, господа, меня не интересуют ваши рекомендации, что читать, что не читать. Я и так точно знаю, что мне нужно.

Мужчине, вошедшему в книжную лавку «Эльзевир», было за шестьдесят. Толстый, приземистый, со здоровым цветом лица, седоватыми бакенбардами и импозантными усами офицера колониальных войск. Костюм в клетку полнил его еще пуще.

– Господа, вы имеете дело с Алистером Пейлтоком, подданным Йорка, Великобритания, борцом с загрязнением городской окружающей среды. Привел меня к вам не Святой Дух, но госпожа Эванджелина Бёрд, выдающаяся прорицательница, находящаяся проездом в Париже. Она предсказала, что мне удастся завладеть редчайшей жемчужиной, каковой недостает в моей коллекции, если я отправлюсь в книжную лавку под названием «Эльзевир». И вот я здесь! До беседы с госпожой Эванджелиной я потратил впустую уйму времени на общение с вашими коллегами – ни один не смог мне помочь, а потому, прежде чем изложить вам свое дело, позвольте испытать ваши познания в области литературы, дабы сохранить мое терпение. Премного сомневаюсь, что вам известен автор следующих строк: «И выросли города бесчисленные, огромные, в дыму. Зеленая листва увяла, загубленная жарким дыханием печей. Прекрасный лик Природы исказился, словно под воздействием отвратительного недуга…»