Табу - Кейси Хилл

Освещенный тусклой лампочкой узкий коридор перегораживали велосипед и инвалидное кресло на колесиках. Рейли протиснулась между ними и остановилась у двери с номером двадцать три. Признаться, ей не очень хотелось входить в квартиру. В этом грязноватом многоквартирном доме Рейли чувствовала себя не в своей тарелке: здесь, в отличие от офиса и лаборатории, где она считалась весьма значительным и уверенным в себе человеком, у нее мгновенно развивалось нечто вроде комплекса неполноценности, даже походка менялась. Она словно становилась меньше ростом и двигалась так, чтобы не привлекать к себе внимания.

Очень осторожно и медленно Рейли надавила на дверь. Странно, та оказалась не заперта и легко, без скрипа отворилась. Рейли, тихо ступая, вошла внутрь.

Прихожая большими размерами не отличалась и могла вместить разве что маленький стол. На стене висела вешалка с двумя-тремя крючками для верхней одежды, под которой помещались несколько пар старой стоптанной обуви. Короткий коридор вел из прихожей в небольшую гостиную.

Продолжая двигаться тихо и осторожно, Рейли остановилась в дверях и окинула комнату внимательным взглядом, отмечая все детали обстановки. Телевизор работал, хотя и с приглушенным звуком. Шторы на окнах были задернуты, но неплотно, и на стенах из-за проникающего снаружи света плясали тени. Рейли уловила посредством своего несравненного обоняния застарелый запах винного перегара, смешанный с неприятными запахами несвежей еды, сильно приправленной специями. Остатки обеда навынос из восточного ресторана, догадалась она.

Наконец она вошла в комнату. На диване, раскинувшись на спине, лежало тело. Одна рука, свесившись, касалась пола.

Рейли обошла диван и внимательно посмотрела на лежавшего. Лицо одутловатое, нездорового цвета, рот широко открыт, на щеках пробивается щетина. Темные курчавые, основательно поредевшие на макушке волосы.

Рейли осторожно подергала человека за рукав:

— Поднимайся, это я. — Она огляделась и увидела стоявшую на полу пустую бутылку виски, что ее нисколько не удивило. — Пап, проснись, а?

Вразумительного ответа на ее слова не последовало. Поерзав затылком по засаленному изголовью дивана, Майк Стил пробормотал что-то неразборчивое и снова затих.

Рейли вздохнула и покачала головой. Хотя она не ожидала увидеть ничего другого, крохи веры у нее еще оставались — где-то в глубине души таилась надежда, что в один прекрасный день отец предстанет перед ней если не счастливым, то по крайней мере трезвым и чисто выбритым. Иными словами, обретет новый образ, отличающийся от уже привычного образа пьяницы. Впрочем, надо признать, она требовала от судьбы слишком многого. Даже теперь, когда согласилась работать в Дублине, чтобы быть поближе к нему и оказывать посильную помощь.

Подойдя к окну, Рейли широко раздвинула шторы. За окном стояло ясное утро, и потоки солнечного света хлынули в комнату. Пара лучей упали Майку на лицо, от чего он заворочался на диване, недовольно заворчал и, прикрывая глаза от солнца рукой, приподнял наконец голову.

— Какого черта?

— Привет, отец. — Рейли проверила ближайшее кресло, нет ли там какого-либо мусора, и, убедившись в его отсутствии, осторожно присела на край.

Майк медленно уселся на диване и только тогда окончательно зафиксировал сознанием присутствие дочери.

— Как, к дьяволу, ты сюда попала?

— Ты опять оставил открытой входную дверь. Сколько раз тебе говорить, чтобы не забывал об осторожности?

Устроившись наконец на диване, Майк устремил на дочь припухшие, с красными прожилками глаза.

— Опять приехала, чтобы изводить меня своими придирками?

Рейли покачала головой:

— Просто хотела с тобой повидаться.

Майк впервые с момента встречи внимательно посмотрел на дочь, оценив ее респектабельный темно-синий костюм и дорогие черные туфли на каблуках.

— Ты что же — не пошла на работу?

— Именно туда и направляюсь. Но вот решила по пути в лабораторию заскочить к тебе.

— Как дела на работе? Не спасла еще мир? — не слишком удачно пошутил Майк, ухмыльнулся, оглядел пол рядом с диваном в надежде узреть свою бутылку и не смог скрыть разочарования, обнаружив, что в ней совершенно не осталось виски. Облизав губы, поднял глаза и устремил взгляд на Рейли. — Не могла бы одолжить мне двадцатку?

Рейли проигнорировала вопрос отца. Это была старая игра. Он просил у нее деньги, она отказывала, зная, что папаша тут же купит на них очередную бутылку. Она представления не имела, как он ухитрялся так надираться на пенсию, но в любом случае помогать ему не собиралась.

— Я подумываю съездить в этот уик-энд на побережье, где сохранилась старая городская застройка, — сказала она. — Думаю, поездка будет интересной. Не хочешь ко мне присоединиться?

Отец некоторое время с удивлением на нее смотрел.

— Зачем? Какого дьявола мне туда тащиться?

— А затем, что в этом городе есть места поинтереснее, чем дешевые кабаки. Или ты в этом сомневаешься?

Майк наклонился вперед, сделав первую за утро попытку подняться на ноги, но у него ничего не получилось и он снова плюхнулся на диван. Судя по покрасневшей физиономии, его мучило жестокое похмелье.

— Только не надо морализировать. Хотя бы сегодня.

— Есть и другие интересные места, куда мы могли бы поехать, — продолжала настаивать Рейли. — Мне казалось, тебе будет приятно, если мы вместе отправимся в небольшое путешествие, подышим воздухом…

Майк сделал вторую попытку подняться с дивана, завершившуюся на этот раз полным успехом.

— Мне необходимо сходить пописать.

Рейли покачала головой, наблюдая за тем, как он тряской рысцой пересек комнату и скрылся в коридоре, в конце которого располагалась крохотная ванная комната.

Звон бившей о стенку унитаза струи долетал даже в гостиную.

— Если бы ты предложила прокатиться до пивоварни фирмы «Гиннесс», я, возможно, и согласился бы! — крикнул папаша в незакрытую дверь ванной.

Рейли встала с кресла. С одной стороны, ей хотелось остаться с отцом, с другой — она проклинала каждую минуту, проведенную в этой норе. Выглянув в коридор и увидев в дверном проеме ванной стоявшего к ней спиной писающего отца, она сказала:

— Предложение остается открытым, поэтому дай мне знать, если планы у тебя изменятся.

— Ладно…

Уходя, Рейли напоследок со смешанным чувством жалости и отвращения бросила взгляд на жилище отца. Нынешний Майк Стил разительно отличался от некогда сильного, остроумного и трудолюбивого папочки, уделявшего все свое свободное время дочерям, когда они росли и ходили в школу. Но с той поры произошло много всего — такого, что заставило бы искать прибежище в бутылке и более сильного духом человека. И не столь уж важно, что она прилагала максимум усилий, чтобы поддержать его, даже помогла с переездом в родную Ирландию в надежде, что здесь он избавится от угнетенного состояния, сумеет справиться с пороком. Но теперь Рейли совершенно точно знала, что ничто не заставит его забыть о случившемся с Джесс. Ведь и сама она, как ни старалась, не могла избавиться от мыслей об этом.