Не будите мертвеца - Джон Диксон Карр

– Да, там был вполне себе простой случай удушения руками, обмотанными полотенцем. И весьма могучими руками, надо заметить, или же… – Он поднес палец к виску и выразительно покрутил. – Деменция прекокс, суперинтендант. От всего этого дела тянет безумием, во всяком случае тянуло до сих пор. Проблема в том, что на этот раз все похоже на тщательно продуманную и хорошо спланированную кампанию. Впрочем, это ваша работа. Если я вам больше здесь не нужен, я бы откланялся. Тело заберут, как только вы прикажете.

– Благодарю, доктор. Можете идти, – сказал Хэдли. Он немного побродил по комнате неспешными кругами, изучая тело и дорожный сундук и старательно делая заметки. – Беттс!

– Да, сэр?

– Эта табличка с просьбой не беспокоить… можете узнать, откуда она взялась?

– Да отсюда и взялась, – ответил сержант. – В каждом номере есть такая, ее кладут в ящик бюро, на случай если гостям понадобится. Новомодные штучки, надо думать. А что до надписи красными чернилами – это здесь, сэр.

Он прошел через комнату к маленькому письменному столу, стоявшему по диагонали в дальнем правом углу рядом с окном. Темно-синий ковер был таким толстым, что полностью заглушал шаги и Хэдли, и сержанта. Кенту пришла мысль, что эти новые стены тоже звуконепроницаемые. Отодвинув стул перед столом, Беттс указал на бювар. Кроме гостиничного пера с чернильницей и разной канцелярской мелочи на подставке, здесь же лежала небольшая автоматическая перьевая ручка оттенка агата.

– Скорее всего, принадлежала убитой, – предположил сержант. – Тут на ободке ее инициалы, а ручка заправлена красными чернилами.

– Это точно ее, – подтвердил Кент, узнавший ручку даже издали. Удушливое тепло комнаты все сильнее стискивало лоб. – У нее их две, одна заправлена синими, а другая красными чернилами. И они обе вроде как талисманы.

Хэдли, нахмурившись, глядел на ручку.

– Но почему красные чернила?

– Способная деловая женщина. Она была совладелицей мастерской по пошиву женской одежды на Притчард-стрит, хотя никогда и не говорила об этом. Очевидно, считала свое занятие недостаточно благородным.

Внезапно Кент ощутил, что его разбирает смех. Множество образов роилось в голове. И определение «способная деловая женщина» казалось самым неподходящим для Дженни, поскольку совсем не передавало ее удивительной привлекательности (в самом лучшем смысле слова), заставлявшей многих оборачиваться ей вслед. Харви Рейберн однажды заметил, что она притягивает юные умы. Сквозь эти воспоминания до Кента донесся голос Хэдли:

– Отпечатки пальцев есть?

– Нет, сэр.

– Но если у нее две ручки, где же тогда вторая?

– Должно быть, в дорожном сундуке, – вставил Беттс. – В сумочке на туалетном столике ручки нет.

Хэдли, встревожившись, принялся изучать сундук. Хотя и крепкий, тот был уже старым и потертым, девичье имя владелицы, «Джозефин Паркс», написанное сбоку белыми буквами, почти выцвело, и поверх была выведена яркой белой краской ее нынешняя фамилия, «Кент». В верхнем отделении правой стороны сундука было что-то вроде полочки, забитой носовыми платками и аккуратно скатанными чулками. Примерно в середине стопки платков Хэдли обнаружил вторую ручку заодно с маленькой золотистой коробочкой для бижутерии, в замке которой торчал ключ.

Хэдли, держа на ладони обе ручки, забубнил:

– Что-то не сходится. Послушайте, Фелл, какой вывод можно из этого сделать? Она, несомненно, вынимала вещи из дорожного сундука, когда ее настиг убийца. Она начала с платьев – моя жена обязательно начинает с платьев, смотрит, не помялись ли. Однако же она успела убрать в шкаф только одно платье и какую-то обувь, туфли, чтобы надеть утром, поскольку на момент убийства она была уже в домашних тапочках. А затем она достала красную автоматическую ручку, погребенную под кучей носовых платков. Если только, конечно…

Все время, пока длился осмотр, доктор Фелл стоял, прислонившись к стене и надвинув на глаза свою шляпу. Теперь же он выпрямился, вынимая трубку изо рта.

– Если только убийца не достал ее сам. И в этом случае он знал, где искать. Хм… да, – произнес доктор Фелл, делая сиплые медленные вдохи. – Вот что, Хэдли, я был бы очень вам признателен, если бы вы подвели итог всему, что здесь произошло. Это весьма важно. Причем снова мы получили благословенный дар небес. Все постояльцы, похоже, тихонько сидели у себя в номерах – за исключением убийцы. И мы не обязаны принимать в расчет сложные перемещения всех, кто наступает друг другу на пятки в коридорах, и обращать внимание на то, кто с кем встретился, собираясь отправить письмо без четырнадцати минут десять. Все, что нам нужно сделать, – просто верно истолковать значение вещественных доказательств. Но, Бахус меня разрази, сдается мне, что это будет ой как непросто! Не хотите ли начать?

– Откуда?

– С того момента, когда убийца вошел в номер.

– Подразумевая, что убийца – это тот «служащий», которого Рипер видел под дверью номера около полуночи?

– Подразумевайте кого вам угодно.

Хэдли изучил свои записи.

– Мне знаком этот ваш тон, – произнес он с подозрением. – И вот что я вам скажу: я не собираюсь стоять тут и распинаться перед вами только для того, чтобы вы потом просто махнули рукой и заявили, что знали это с самого начала и все это не имеет значения. Черт меня побери, давайте хотя бы в этом деле вы будете играть честно. Соглашайтесь или не соглашайтесь со мной – мне плевать, но только не морочьте мне голову. Договорились?

– Вы мне льстите, – с достоинством ответствовал доктор Фелл. – Хорошо, валяйте!

– Итак, по-моему, остается одна основная загвоздка. Восемь ударов, нанесенных по лицу и по передней части черепа, и ни одного синяка или следа от удара на затылке. Но она наверняка не могла находиться в сознании, когда ее голову сунули в эту импровизированную «гильотину», ее ведь затолкали туда и пристроили в нужном положении, и будь она в сознании, то кричала бы и ее бы услышали. Я понимаю, что стены кажутся толстыми, однако эти звуконепроницаемые стены, они как бесшумные пишущие машинки: сквозь них все равно слышно. И, судя по всему, это означает, что убийца должен был бить ее этим своим тяжелым тупым орудием, стоя лицом к лицу, и от какого-то из ударов она лишилась сознания.

– Никаких сомнений. Тогда как, вы же помните, – вставил доктор Фелл, поморщившись, – Родни Кент был оглушен ударом сзади.

– В таком случае получается, убийца использовал достаточно большое орудие, чтобы сотворить потом такое с ее лицом, но почему же она не закричала, не убежала, не оказала сопротивления, когда увидела, как он наступает на нее? И еще – отель ведь ярко освещен; как он умудрился пронести это самое орудие, чтобы никто ничего не