След на болоте - Андрей Анатольевич Посняков

— Ладно, разберемся с родителями, — заверил Пенкин. — Лично явлюсь просить твоей руки и сердца! Между прочим, я вина купил… вкусного… И конфеты… Ну, так это… Как в прошлый раз?

— Ой, Сереж… Ты как этот… Авантюрист, вот! А еще прокурорский работник! Ну что с тобой делать? Опять как шпионы, да?

— Именно! Как шпионы… Как разведчики, лучше сказать!

— Ладно, иди уж… разведчик! Про условный стук не забудь…

— Так у вас окно всегда открыто! — подмигнув, хохотнул Сергей.

— И что? — прищурилась Яна. — А может, я переодеваюсь?

— Ой! Вот уж действительно — конфуз!

* * *

Хлопнув друг друга по рукам, молодые люди расстались. Яна быстро пошла в сторону стадиона, почему-то называемого местными жителями просто «парк». Так и говорили — пройти парком или — через парк. Стадион располагался на холме, в окружении редких сосен, осин и елей. Пара футбольных ворот, несколько скамеечек под высоченными липами, беговая дорожка. Сразу за стадионом располагался Дом культуры, за ним — окраинная Южная улица, а дальше лесной дорогой можно было попасть на улицу Школьную, значительно сократив путь. Как раз на Школьной Савинковы и жили, получив квартиру в деревянном леспромхозовском доме — двухэтажном, на четыре семьи. Там таких домов стояло много — почти целая улица. Сложенные из добротных бревен и обшитые досками, они были выкрашены в разные цвета — светло-голубой, травянисто-зеленый, бордовый — и смотрелись очень даже неплохо. Правда, и удобств в них никаких не было, зато в каждой квартире — отдельный коридор с уборной, еще и веранда, а прямо напротив дома — огородики с парниками, картошкой и прочей зеленью. Этот огород был почти полностью на Яне… Сразу за домом начинался лес — ели, сосны, осины… В лесу росли грибы, брусника, черника и прочие ягоды — далеко ходить не надобно. Правда, для ягод и грибов пока что было рановато.

Выждав, пока Яна поднимется на холм, Пенкин с деловым видом посмотрел на часы и быстро зашагал следом. У Дома культуры чуть задержался — слишком уж быстро шел — и минуты три рассматривал афишу приключенческого фильма «Их знали только в лицо», после чего вышел на лесную дорожку и свернул на «козью тропу». По ней и зашагал, пока не вышел на Школьную.

За деревьями виднелись сараи и разноцветные дома… Вот и нужный — голубенький… Савинковы жили на первом этаже…

Укрывшись за чьим-то дровяником, Сергей на всякий случай с минуту выждал, а затем подошел к крайнему окну и осторожно постучал. Окно тут же распахнулось.

— Пакеты держи…

— Ага… Влезай!

Миг — и молодой человек оказался на кухне. На плитке уже стоял чайник…

— Сейчас, переоденусь… — прошептав, Яна повернулась к нему спиной. — Платье мне расстегни… ага…

Погладив девушку по плечу, Сергей поцеловал ее в шейку, а потом и в милые припухлые губки…

— Сереж… Сереж… — томно прошептала Яна. — Ну… не здесь же… В комнату пошли…

Пенкин быстро подхватил девушку на руки и понес… Упало на спинку стула серое ситцевое платьице… за ним — комбинация… и все остальное… Скрипнул диван…

За окном вдруг затрещал мотоцикл…

— Чей этот у вас «Ковровец»? — нежно гладя девушку по плечу, поинтересовался Сергей.

— Мотоцикл? Лешки Воронкова, соседа… он в ДРСУ работает трактористом, — привстав, Яна расслабленно потянулась… и, неожиданно смутившись, спросила: — Что ты так смотришь?

— Любуюсь! — честно признался молодой человек. — Ты очень, очень красивая! Как испанская принцесса! Инфанта, да.

— А меня в школе цыганкой дразнили. А еще — кочергой!

— Почему — кочергой?

— Потому что чернявая, длинная и тощая… в школе была…

— Хм…

Гибкое молодое тело, налитая, упругая грудь… Ах! Погладив ее, рука Пенкина скользнула вниз… Яна тяжело задышала… Колыхнулись черные локоны… Вновь заскрипел диван…

— Ой! Чайник! — Вскочив, Яна резво убежала на кухню… и почти сразу вернулась: — Нет, еще не выкипел. Не успел! Я заварила… Конфеты, говоришь, принес?

— «Радий». И еще — вино. Хорошее, грузинское…

Накинув на плечи рубашку, Яна принялась накрывать на стол, достав из серванта чашки с блюдцами, сахарницу, бокалы…

— Мама запрещает сервиз трогать… Но я так, втихаря… Красивые чашки?

— Красивые… Но ты красивей… Соседу, наверное, нравишься? Этому самому… трактористу…

— Фу! — фыркнула Яна. — Ну что ты такое говоришь? Мы с Лешкой с детства вместе росли… он, правда, постарше. Я для него как младшая сестренка была. А сейчас он с Галей Хитровой ходит, медсестрой со «Скорой». Жениться хотят. И вообще, Лешка на той неделе на заработки собрался. Куда-то на Севера, деньжат заработать на свадьбу. Родители-то у него пенсионеры, в деревне живут, а квартиру — ему. Он вон за стенкой… А наверху — Чикалевы и Федотковы. Чикалевы летом тоже в деревне, а Федотковы к сыну поехали, в Ленинград. Так что мы тут с тобой одни! Ой… вино-то открыть… Где-то на кухне штопор…

Яна вновь ушла, и Пенкин посмотрел в окно. Одна из створок — открытая настежь — была затянута марлей — от комаров, лес же рядом!

— Кого там высматриваешь? Волков?

— Медведей! — пошутил Сергей. — Уже целая стая мимо пронеслась.

— Да ну тебя! Садись давай…

— Ага… А что, у вас окно всегда так открыто?

— Да почти всегда… — поставив на стол банку малинового варенья, пожала плечами Яна. — И не только у нас — у соседей тоже. Во всех этих домах… Кому тут и лазать-то? Разве что… кое-кому… — Она хитро прищурилась и застегнула рубашку… — И ключи у нас всегда на притолоке оставляют… ну или под ковриком, у кого он есть…

— Прямо рай для воров!

— Да нет тут у нас никаких воров! — рассмеялась Яна… — Чего и воровать-то? Сервиз из серванта?

— Ну, в общем — да…

Посреди довольно просторной комнаты, застланной домоткаными половиками, стоял круглый стол и несколько стульев. Еще имелся платяной шкаф, сервант с посудой и книгами, комод и новенький телевизор «Рекорд-67».

— Смотри, как бы телевизор не унесли, — разливая вино, снова пошутил Пенкин. — Поди, рублей двести стоит?

— Двести пятнадцать. — Яна высыпала конфеты в вазочку. — В прошлом году в ОРСе купили. В кредит… Ой, унесут, как же! Попробуй его утащи! Ты еще скажи — радиолу из моей комнаты.

Радиолу эту Сергей уже видел — старая, квадратная, тяжеленная. Называлась «Мир». Вот такую точно никто не унесет — надорвется! А насчет открытых окон и оставленных под ковриками ключей Яна права: в деревнях всегда так и поступали, и в маленьких городках — тоже. Доверяли своим. А за чужими десятки глаз следили! Бабушки на лавочках, тетушки в огородах, да мало ли…

— Так, говоришь, с соседом с детства дружите?