Разбор Фрица - Вадим Геннадьевич Курасов

в отношении Длинного. Начальник УР смотрит недоверчиво, но решает помочь, звонит оперу, у которогонаходятся изъятые доки: «Алексей, сейчас к тебе Вадим Курасов подойдет с главка, отдай ему ПТС, изъятые у Длинного, у них оперативная комбинация срывается».

Захожу в кабинет к оперу.

— Так вот ты какой, Курасов Вадим! — смеется оперуполномоченный краевого розыска.

— А что такое? — интересуюсь.

— Да вот, когда Длинного задерживали, он просил эти документы не забирать: Курасов с главка, дескать, в курсе этой ситуации. Я ему говорю: я не знаю, кто такой Курасов, документы не на тебя, поэтому я их изымаю. «Курасова не знаешь?!» — Длинный искренне удивился, — рассказывает мне опер Леха. — Не знаю, отвечаю ему, а должен?

— Удивил ты, в общем, Алексей, лидера ОПГ, — тут уже я смеюсь над ситуацией.

Вижу, парень порядочный. Пришлось объяснить ему, что мы задумали. Уже кучу бумаг на составление моей легенды исписали, видео- и аудиозаписи сделали. Пошел Алексей навстречу, отдал Длинному документы.

В назначенный теплый летний день встречаемся с Длинным возле ГИБДД Железнодорожного района.

Миша в хорошем настроении, документы у него, через несколько минут он станет на халяву обладателем свежей иномарки. Проговариваю на запись еще раз на всякий случай ситуацию:

— Михаил, ну что, все, как договаривались? Одну «японку» отдаешь, вторую себе оставляешь, и проблем у парня больше не будет?

— Я же обещал, Вадим! Мое слово — кремень!

Длинного буквально раздувает от собственной значимости. Он лидер многосотенной — черносотенной — ОПГ, к нему лично уже обращаются люди по решению сложных вопросов, в том числе опер главка пришел с челобитной.

— А где наша машинка-то? Что-то не вижу.

— Ты один пришел на встречу? — для проформы интересуется Длинный.

— Конечно, — успокаиваю авторитета.

Недалеко, перекрыв выезды с площадки ГАИ, контролируют мой разговор с авторитетом мои товарищи и бойцы СОБР, готовые бежать, ломать, крутить и задерживать.

Дальше все как обычно.

Длинный передает мне ПТС на «мой» автомобиль и дает условный сигнал пареньку, который терся рядом «на стреме», подогнать «японку». Только автомобиль подъезжает, мое прикрытие вытряхивает двоих смешных обормотов из иномарки, а я вяжу Длинного. Когда вся лихая бригада уже в наручниках, задаю вопрос Длинному:

— Михаил, где вторая иномарка?

— Геннадьич, ты же обещал! Вот и верь после такого ментам! — обижается преступный авторитет.

— Подожди, Длинный, ты знал, кто я такой?

— Знал, — отвечает криминальный лидер.

— Значит, должен был осознавать последствия своего поступка. Отобрал имущество у людей, тебя сотрудник милиции «попросил» вернуть. Ты что ответил?

— Получается, сам виноват?! — доходит до криминального авторитета.

— Ты сам все, оказывается, понимаешь, — успокаиваю Мишу.

Вторую иномарку, которую так же изъяли и приобщили к уголовному делу, Длинный уже «выкатил» добровольно, в условном месте.

Потерпевшие и в правду пошли с нами до конца и на суде подтвердили все свои первоначальные показания. Мою легенду рассекретили, и я выступал в суде как свидетель обвинения. Криминальный авторитет получил двенадцать лет строгого режима. Так и закончилась карьера криминального авторитета, не успев толком начаться.

Глава 9. Стволы, или карты, деньги, два ствола

Одной из задач органов по борьбе с организованной преступностью было разоружение преступных группировок, или, как бы сейчас сказали, демилитаризация. В книге «Последний эшелон» я рассказывал об изъятии в обычном гараже ГСК на улице Орджоникидзе нескольких десятков килограммов тротила и тысячи патронов различного калибра для пистолетов ТТ и «Наган». Этот небольшой склад боеприпасов принадлежал Былку, или Санычу, как его называли члены его ОПГ. Саныч, кстати, сам погиб от выстрелов из автомата АК, который в таких вот крайних, надо сказать, случаях использовали крабовские. Автоматическое оружие Краб чаще всего приобретал в Амурской области у неких кавказцев, которые в девяностых хозяйничали в Амурке, несмотря на заявления одного из руководителей УВД по Амурской области полковника Балатова о полной демилитаризации и деобщефикации (ликвидирование ОПС «Общак») на подведомственной территории. Автоматы Краб доверил хранить штатному киллеру группировки Демину (Тихомирову) Павлу, который рассовал АК в тайге в дуплах старых деревьев. Когда Демин показывал моим операм «нычки», где «курковал» оружие, дорога пролегала по глухим таежным местам, в том числе по быстрым горным рекам на утлой узкой лодочке. Опер, сопровождавший киллера на показах, рассказывал, что в этом сафари приходилось следить не столько за Деминым, который управлял лодкой, сколько за тем, чтобы самому не вывалиться из неустойчивого деревянного суденышка. Два «калашникова» киллер нашел и выдал, не сказать, конечно, чтобы добровольно, а третий так и не нашли из-за того, что речка изменила русло и дерево, в котором хранился автомат, попросту смыло.

В основном же лидеры ОПГ-ОПС для личной самообороны использовали обычные автоматические пистолеты, чаще всего ТТ, реже «Макаров» и совсем уж редко револьверы «Наган».

В 1994 году в самый разгар бандитского движения в Хабаровске мой напарник буквально «развел» одного из старейших хабаровских так называемых «синих» (отбывших большие сроки в местах лишения свободы) авторитетов — Леху Сапога. Сапог проживал в районе Энергомаша и одновременно контролировал свой же район, правил по месту жительства, так сказать. Рядом с Сапогом всегда был Слепой, тоже из «синих», урка с действительно плохим зрением, постоянно носивший очки с толстенными стеклами. Слепого через пару лет «нагнали от людей» (запретили называться блатным) по элементарной причине. В «японке» (подержанная иномарка) у старого блатного оказался резиновый член, что для блатных считается неприемлемым, так же как, кстати, и носить плавки (в зонах все же ходят в семейниках). На воле, значит, тоже нельзя носить обтягивающие трусы, только семейники (проверьте себя, мужчины!), а уж пользоваться резиновым членом при контакте с барышней — это, ну, прямо скажем, из ряда вон выходящее событие. Вернемся от интимных подробностей к Сапогу и оружию. Сапог был коллекционером, собирал старинные монеты и боевое оружие. Таких коллекционеров в Хабаровске мы знали двоих: это Сапог и Аркан. Аркан тоже был известной личностью: впоследствии отсидел срок за заказ убийство вора в законе Киселя (Киселев Виктор Юрьевич, убит возле своего дома по улице Серышева, 8), подозревался в убийстве главврача санатория Центрального комитета КПСС СССР в Сочи и в том, что оставил «наружку» в дураках, задокументировав фактически слежку за собой. Напарник пытался наладить контакт с Сапогом для сбора оперативной информации, а Леха Сапог, в свою очередь, пытался завербовать молодого лейтенанта из очень влиятельной спецслужбы (в свое время — РУОПа). Так и ходили друг вокруг друга старый и молодой до поры до времени, не извлекая из теплых встреч никакой пользы, пока однажды Сапог не «пронес очка». Шел груз у старого блатного. Груз шел из-за границы, по-моему, из Италии, железной дорогой. Возможно, маршрут был сложный, сейчас уже точно и не вспомню, но в Хабаровск груз прибывал в железнодорожном вагоне. Хабаровскому предпринимателю из Италии доставлялась мебель, и среди красивых кресел и шкафов был сверток, в котором находились пять американских новых револьверов «Смит и Вессон» и два пистолета системы Макарова. Как уж ПМ оказался в Италии, не скажу. На очередной встрече, где лейтенант и как минимум полковник преступного мира в очередной раз прощупывали друг друга, Сапог решился.

— Скажи-ка мне. мой друг, железнодорожные вагоны из-за границы часто шмонают?

— Да постоянно, это же наша работа. В РУОП есть экономический отдел, который занимается как раз таки проверкой всего груза, поступающего из-за границы. — Опер был один из самых удачливых представителей нашей креативной профессии и мгновенно взял след.

— А ты как живешь с ребятами из этого отдела?

— Да вообще в шоколаде, любые проблемы решаю, — выдал опер свое излюбленное выражение.

— Сейчас как раз проверяем информацию о поставках оружия из-за границы, — выстрелил молодой лейтенант в темноту и попал в десяточку.

Леха моргнул. Как сейчас сказали бы полиграфологи, опер поймал на лице урки микровыражение: испугался Сапог и буквально на полсекунды показал этот испуг у себя на лице.

— Я-то пришел тебя, Леха, предупредить по-братски: брать тебя будут за эти стволы и сделать уже ничего