Пиковый интерес - Валентина Демьянова

― Это здесь, рядом. Повернете за угол и справа увидите серое здание с металлическими воротами. Да вы не заблудитесь, там вывеска огромная висит...

Я поблагодарила его томным голосом, послала самую ослепительную из своих улыбок и выплыла из зала.

Не успела я шагнуть из тусклоосвещенного вестибюля кафе на мостовую, как наткнулась на Димку. Вопреки ожиданиям, он не остался сидеть в машине, а пристроился под деревом, прямо напротив зеркального окна и теперь сурово сверлил меня взглядом.

― Ты чего здесь делаешь? ― воскликнула я. ― А если тебя увидят?

― Кто увидит? Этот хмырь, с которым ты кокетничала?

― Что это ты такое говоришь? Как это кокетничала? Я задание выполняла! ― всплеснула я руками.

― Твое задание было пойти и спросить, где Калина! А ты начала глазки этому проходимцу строить, ― укорил меня Димка.

От обиды на такое несправедливое обвинение я задохнулась:

― Ну, знаешь!

― Знаю, знаю, ― проворчал Димка. ― Вы, женщины, все одинаковы! Как увидите смазливую рожу, так сразу голову теряете!

От абсурдности такого обвинения я не смогла сразу изобрести достойного ответа и потому выпалила:

― Ты, Димка, отъявленный дурак!

Конечно, фраза не самая остроумная, но она позволила мне оставить последнее слово за собой и покинуть поле боя с высоко поднятой головой. Я шла к машине с пылающими щеками и глазами полными слез, а Димка топал сзади и сварливым голосом бубнил:

― Ага, я же еще и виноват. Сама кокетничает с первым встречным, а как правду скажешь, так обижается.

Отвечать ему не стала, молча села за руль, дождалась, пока Димка устроится рядом, и тронулась с места.

Мастерская, где трудился Калина, и впрямь находилась совсем рядом с «Парусами». Огромный щит, прикрепленный на столбе рядом с зелеными металлическими воротами, оповещал всякого, кто случайно попадал на эту улочку, что здесь располагается авторемонтная мастерская, выполняющая все виды работ. Я хотела было подъехать прямо к воротам, но Димка меня остановил:

― Паркуйся вот тут, под кустами, ― ткнул он пальцем в сторону чахлых кустов сирени.

Я недоуменно посмотрела на него, не очень понимая, чего он добивается, и Димка терпеливо пояснил:

― Откуда мы знаем, что нас там ждет? Чего лишний раз без причины светиться? А здесь машина в глаза не бросается, если нужно будет спешно удирать, добежим до нее и смотаемся.

Подивившись Димкиной смекалке и оглядев улицу с точки зрения рекогносцировки, согласно кивнула и поставила машину на указанное место. В мастерскую решили идти вместе. О том, что внутри кто-то есть, говорили не очень плотно притворенные гаражные ворота и фиолетовая «десятка», приткнутая в сторонке. Договорились, что я войду первой, а Димка останется за дверью и будет действовать по ситуации.

Хотя визит к Калине был от начала до конца моей затеей, меня пробирал нервный озноб. Стараясь производить как можно меньше шума, я проскользнула в гаражную дверь и оказалась в большом сарае, приспособленном под мастерскую.

Верхний свет в гараже был выключен и оттого его углы тонули в темноте. Прямо передо мной страшным чудищем возвышался подъемник, слева громоздился огромный верстак, заваленный кусками жести, какими-то инструментами и деталями непонятного назначения. Груда ржавого металлического хлама, наваленная рядом с верстаком, усиливала впечатление заброшенности и запущенности, и без того присущее всему помещению. Справа стоял старый канцелярский стол с не менее старой настольной лампой, которая и освещала скудным светом центральную часть помещения. А рядом со столом, в древнем обшарпанном кресле, спиной ко мне сидел Калина и увлеченно говорил по телефону. Решив не мешать ему, я осталась на месте, дожидаясь, когда разговор подойдет к концу. Калина несколько раз повторил:

― Ну, все, до встречи. Конечно, как только узнаю, так сразу и позвоню. Ну, все, пока. Да, да, пока, целую. Я тоже люблю.

На этой лирической ноте он закончил разговор, поднялся из кресла и тут увидел меня. На его лице отразилось такое неподдельное изумление, что сразу стало ясно, ― я была тем человеком, которого он менее всего ожидал увидеть. Но не испуга, ни замешательства Калина не выказывал.

― А ты здесь как оказалась? ― искренне удивился он.

― Тебя вот ищу.

― Это еще зачем? ― заинтересовался Калина.

Я глубоко вздохнула и сказала:

― Хочу узнать, что с Галиной?

― А я откуда знаю? Я, что, ей нянька? ― возмутился он.

― Если ты ничего не знаешь про Галку, тогда скажи мне адреса тех подонков, которым ты подставил Олега.

― А больше ничего тебе не нужно? ― ехидно осклабился Калина.

Было видно, что он наслаждается ситуацией. Парень не знал о наличии Димки за дверью, считал себя в полной безопасности и от всей души забавлялся.

― Нужно, ― кивнула я. ― Хочу их найти.

― Да, ну! И зачем же они тебе понадобились? Решила долг отдать? Так ты мне отдай, а я передам! Или они в прошлый раз тебе так понравились, что о новой встрече мечтаешь? ― пакостно усмехнулся Калина. ― Знаешь, не советую!

― Мне твои советы даром не нужны, а разыскиваю я их потому, что они убийцы. Их надо остановить!

Мои слова вызвали у него приступ смеха:

― У-тю-тю, цыпочка, какие мы серьезные! Какие страшные слова говорим!

― А как, по-твоему, называются люди, которые ради денег идут на убийство?

― Кого ж это они убили? ― глумливо удивился он.

― А то ты не знаешь! Вчера вечером они убили Людмилу, сестру Галины, а может и саму Галину, если нашли ее!

Вся наигранная веселость разом слетела с него, лицо вытянулось, стало жалким и испуганным. Похоже, Калина знал о предполагаемом визите дружков к Галине, вот только они забыли поставить его в известность о том, чем это посещение закончилось. Мое заявление стало для него неприятной неожиданностью, верить не хотелось, поэтому он раздраженно спросил:

― Как это убили? Что ты несешь?

― Зверски убили! Сначала долго пытали, а потом утопили в ванне.

После этих слов он просто позеленел, маленькие глазки стали испуганно шарить по моему лицу, надеясь уловить подвох:

― Ты все врешь, ― неуверенно сказал он.

Похоже, в душе у него теплилась надежда, что я сейчас рассмеюсь, и все мои страшные слова окажутся просто глупой выдумкой.

― Такими вещами не шутят, ― вздохнула я. ― После того, как Олег имел глупость рассказать им про клад, они голову от жадности потеряли.