Секрет австрийского штруделя - Анна Акимцева

женщины нашего трудового коллектива. Смирнова окутывали заботой, вниманием, поили чаем и кормили пирогами, ему строили глазки, дамы включились в соцсоревнование на лучший наряд.

Но лично вот мне при первой встрече, Смирнов напомнил Иванушку-дурачка из детского мультика. Эдакий детина, не обремененный интеллектом.

Больше всех и чересчур рьяно Димку донимала Фомина, не устоявшая перед обаянием безопасника.

Как выяснилось, Смирнов внимание наших дам принимал благосклонно, пироги ел с удовольствие, но дальше комплиментов и чая не заходил, на свидания никого не приглашал, и перед чарами Фоминой устоял. В качестве мести она попыталась пустить слух о его нетрадиционной ориентации.

Хорошо, что опробовать этот слух Фомина решила на мне.

Едва услышав тогда, «грандиозную проверенную информацию про Смирнова», я представила, как из обсуждения в офисе нашей фирмы, новость просочится сперва к вездесущим водителям, потом плавно перекочует к рабочим на стройках, и, вновь набранным, охранникам. Они ни разу не поверят в правдивость новости, но от желания, пообсуждать руководство, по двусмысленному вопросу, не откажутся. Многозначительные ухмылки и взгляды Смирнову обеспечены. Ведь нет ничего приятнее, чем за глаза посмеяться над начальством.

Решив сразу погасить, раздуваемую интригу, я, мгновенно, пообещала Оксанке грандиозные неприятности от Страховой, если вдруг новость пойдет в массы.

Тогда, боязнь опалы у директора, пересилил у Фоминой стремление к «бабской мести». Оксанка перестала фонтанировать «новостями о Смирнове».

Месяца два назад Фомина вновь прискакала ко мне домой с очередной «потрясающей новостью». По своим, одной ей ведомым каналам она выяснила, что еще служа в полиции, Димка завоевал там почетное звание ловеласа и сердцееда. Информация эта ее изрядно озадачила, поскольку напрочь, не вязалась с поведением Смирнова в нашем коллективе.

Правда, озадаченная Оксанка своих замыслов по завоеванию Смирнова не изменила, и на последнем корпоративе, по случаю дня рождения фирмы, не далее как на майские праздники, буквально висла на нашем безопаснике, раз за разом приглашая танцевать. Димка сначала тактично приглашения принимал, а после третьего танца сбежал под крыло Страховой, для демонстративно оживленной деловой беседы. А спустя время Смирнов и вовсе с корпоратива ретировался, не попрощавшись.

– Ладно, мы потом вернемся к теме женитьбы, – уже серьезно произнес Смирнов, – а пока решим, что же нам делать.

– В полицию, наверное, звонить? – осторожно предположила я.

– Ты опять хочешь лицезреть следственную бригаду в своей квартире? – поразился Димка.

– Нет, не хочу. Я думала, что обязана вызвать полицию…, – недоуменно протянула я.

– Пока без них обойдемся, – махнул рукой Смирнов. – В ближайшее время в квартиру наш неприятель не полезет. Подозреваю, что все понял и про замки и про камеры. Надеюсь, что потеряет интерес и больше не попыток не предпримет, но предполагаю, что он затаится, и повторит попытку, но только спустя длительное время. Сегодня, точно ничего не случиться! Так, самое время сворачивать нашу шпионскую деятельность и дуть в сторону офиса. Ты собираешься сегодня в контору?

– Знаешь, не поеду. Сил просто нет. Справитесь без меня?

– С трудом, но справимся. Слушай, а у тебя вроде бы кот был? Я его и вчера не увидел. Не потерялся?

– Не переживай. Этот зверь на дух не переносит чужих. Спрятался в кладовке.

Смирнов хотел было что-то еще сказать, но вдруг замер, прислушиваясь, приложил палец к губам, давая мне знак замолчать.

Очень осторожно Димка поднял свой телефон, включил просмотр камер. Тут же напряженное и сосредоточенное выражение его лица, сменилось на недоуменное. Спустя секунду Смирнов, как-то неопределенно хмыкнув, вскочил из-за стола и ринулся к входной двери, рывком распахнул ее.

Я кинулась следом за ним, но задержалась, возвращаясь за приснопамятным молоточком для мяса, вообразив, что наш злодей, наплевав на боязнь быть пойманным, снова вернулся.

– Что Вы собирались делать? – донесся от двери вполне себе спокойный голос Смирнова.

"Это он с убийцей разговаривает?" – удивилась я.

Смирнов стоял на пороге моей квартиры, перед открытой дверью, загораживая вид на лестничную площадку. Рукопашной и погони не наблюдалось. Спрятав за спиной молоток, я осторожно выглянула из-за Димкиного плеча…

Перед моей квартирой стояла та самая старушка, что вчера посыпала коврик перед моей дверью, якобы землей с могилы. Сегодня в руках у бабуси вместо пакетика была банка с краской и малярная кисть.

– Я повторяю свой вопрос: что Вы собирались делать? – нависая над бабкой, вопрошал Димка.

Неугомонная бабулька, не смущаясь, отступила на шаг назад, подбоченилась рукой, в которой держала кисточку и визгливо заявила:

– Дверь ей, – кивок в мою сторону, – хочу разукрасить. Чтоб все знали, что тут живет убийца! Все равно разукрашу. Не уследите!

Бабка была воинственно настроена в своем стремлении к мести.

"Надо съезжать, – обреченно подумала я. – Квартиру снять, а сегодня переночевать у родителей".

Смирнов оглянулся, мой растерянный вид с зажатым в руках молотком для мяса оценил, вздохнул.

– Ульяна Владимировна, будьте так любезны, подождите меня в квартире.

Произнося это, он осторожно, но настойчиво затолкал меня в квартиру и закрыл дверь.

Я прильнула ухом к двери, напрочь забыв про видеоглазок!

– Во-первых, здравствуйте! Как к Вам обращаться? – очень по деловому, но мягко, без капли угрозы в голосе, спросил Смирнов у бабки.

Та, не сразу, но назвала свое имя: – Агрипина Витольдовна!

Прозвучало это так, словно Смирнову представлялась ни как не меньше, чем княгиня и из голоса бабки явно пропали визгливые нотки.

– Прекрасное имя, рад знакомству! – с энтузиазмом ответил Димка. – Вы проживаете тут по месту регистрации?

"По месту регистрации!" Штампованная фраза полицейского.

Агрипина Витольдовна на фразу среагировала правильно и отрапортовала, назвав и номер своей квартиры и этаж.

А следом Смирнов, все в той же протокольной манере, очень просто объяснил старушке, что около квартиры гражданки Марковой установлены камеры слежения, записывающие малейшее движения на лестничной площадке, что запись вчерашнего художества Агрипины Витольдовны, по закону именуемое не иначе как хулиганство, уже находится у участкового, а хуже всего, что запись эта запросто может стать достоянием общественности.

– Гражданка Маркова так и пояснила, что выложит в интернет запись. А как ее возможно остановить? – Димка обреченно развел руками. – Никак невозможно. А в интернете что? В интернете разъяренная общественность, требующая наказать хулиганку. Показательно и всенародно. Чтоб другим неповадно было.

– А еще, скажу Вам для сведения, дверь Марковой, согласно счету фактуре, стоит около ста пятидесяти тысяч рублей. Да, да, Агрипина Витольдовна. Такие сейчас цены. Понимаете, сколько с Вас за порчу имущества, помимо штрафа взыщут?

– Так что же ей теперь за смерть Маргариты Степановны ничего не будет? – обижено вопрошала старушка.

– А почему Вы, Агрипина Витольдовна, так не уважаете органы? – тоже обиделся Смирнов. – Все виновные понесут наказание. Кто