Бывший, собака и прочие ужасы нашего городка - Анна Вячеславовна Савина

Я последовала за ним, чувствуя себя немного неуютно от того, что мы шарим в личных вещах чужих людей в этом доме. И как интересно, полицейские работают? Их ничто не тревожит? Или они уже настолько ко всему привыкли, что сильно удивятся, если им кто-то задаст этот морально-этический вопрос?

Матвей дошёл до конца коридора и толкнул последнюю дверь. В отличие от спальни мэра, в этой было всё гораздо проще. Его отец явно не так сильно тяготел к антиквариату, хотя все вещи были дорогими, добротными, отнюдь не новыми, но они не дышали той старинной аурой, что вещи его сына. Хорошо, стильно, дорого, но не более.

А ещё, в отличие от спальни сына, здесь висел на стене большой телевизор. Видимо, отец Матвея любил посмотреть какой-нибудь блокбастер перед сном. На тумбочке стояла чистая пепельница, а воздух едва уловимо пах табаком

Мужчина распахнул шкаф, и ему не потребовалось даже рыться, чтобы достать очередную белую олимпийку с эмблемой клуба, инициалами и… чёрным воротником.

— Осторожно, на ней ещё может быть тот запах, с помощью которого натравливали собаку, — предупредила я.

— Чёрт, точно, — он огляделся, а потом, не придумав ничего другого, вытряхнул прямо на кровать футболку Лавицкого и уже куда более осторожно упаковал олимпийку своего отца в пакет. — Вот это мы точно должны передать на экспертизу. Идём. — Он подхватил найденные вещи и торопливо вышел из комнаты.

Не знаю, как он, а я испытала облегчение, покинув чужую спальню. Мне действительно было не по себе.

Странно, но, спускаясь вниз, мы так и не встретили ни одного человека. Не знаю, были ли в их родовом доме слуги — по идее, должны быть, такую громадину точно сама не отмоешь. Но опять же, кроме скрипа лестницы, мы ничего не услышали.

И лишь оказавшись внизу, услышали тихий звук работающего телевизора. Чёрт, скоро начну ненавидеть это бормотание.

— Дядя, посмотри, — услышали мы голос Натальи и, пройдя сквозь большую гостиную, оказались, наверное, в малой.

Она была оформлена в бежевых тонах, у стены стояли две низкие кушетки, секретер… Знаете, в таком интерьере хорошо снимать сцену для любовного фильма прошлой эпохи, вроде «Унесенных ветром».

— Исполняющий обязанности мэра ввёл комендантский час, — с испугом сказала девушка, делая звук телевизора погромче.

— Что? — не поверила я, прислушиваясь к тому, что говорил мужчина на экране.

— Комендантский час? — заметил Матвей. — Как в средние века?

— Сколько сейчас времени? — с тревогой спросила я.

— Семь сорок пять, — ответила мне Наталья.

— Я должна вернуться к сыну…

Я развернулась и быстрым шагом направилась обратно, почти миновала большую гостиную, почти дошла до двери, почти открыла её. Вернее, она открылась сама. И в дом вошла полиция, а именно Мария Ничеева и ещё несколько оперативников, в том числе и тот, что надевал на меня несколько дней назад наручники.

— Знакомые все лица, — произнёс кто-то.

— Полиция, прошу всех оставаться на своих местах. Дом и прилегающая территория оцеплены, — известила всех оперативница.

— Потрудитесь объяснить, что здесь происходит, — услышала я голос, обернулась и увидела хозяйку дома, которая стояла в дверном проёме. И на этот раз её ледяной взгляд был направлен не на меня.

— Дом оцеплен, — повторила оперативник Нечаева, — по периметру расставлены наши люди. Это для вашей же безопасности.

— Не думаете, же вы… — начала вышедшая из малой гостиной Наталья и замолчала.

— Думаем, — ответила женщина. — Мы на девяносто процентов уверены в том, что пса натравливают только на представителей вашей семьи. Натравливают каждую ночь, смею вам напомнить. И этой ночью мы тоже ждём нападение.

— Я должна вернуться домой, — повторила я и даже смогла сделать шаг к выходу.

— Во-первых, никто не покинет этот дом и не войдёт в него до утра, — с какой-то мстительной удовлетворённостью заметила оперативник Ничеева. — А во-вторых, вы слышали о комендантском часе? Напоминаю, что он наступает через пятнадцать минут. И в ваших же интересах остаться здесь.

— Но я должна…

— Вам ли бояться бывшего мужа, раз вы в таких хороших отношениях? — с некоторым ехидством спросила женщина.

— А вы уверены, что это он? — спросил подошедший ко мне сзади Матвей.

— Почти на все сто. Смотрите, что мы нашли на месте последнего убийства. — Ответил нам один из оперативников и продемонстрировал что-то в прозрачном пакетике для улик. Что-то очень знакомое. Продолговатый цилиндрик. Свисток, который ещё недавно демонстрировал мне сын. Свисток, который он отдал отцу. — На нём отпечатки пальцев Колосова Романа. Как оказалось, они есть в базе, сняты в своё время в военкомате. Так что… — Он убрал пакетик в карман.

— Даже если вы правы, — заметил Матвей и взял меня за руку, — они разведены, а вы разговариваете с ней так, словно она в ответе за бывшего мужа.

Я поймала задумчивый взгляд его матери, он был направлен на наши с Матвеем переплетённые пальцы.

— Пусть так. Но это ничего не меняет. Повторяю: до утра дом будет закрыт и оцеплен. Никто не войдет и не выйдет.

Мария Ничеева начала отдавать приказания оперативникам, распределяя их по первому этажу. А я… А я понятия не имела, что мне теперь делать. В мои планы не входило оставаться здесь на ночь. Я была растеряна, силы словно оставили меня, когда я опустилась на одно из кресел в гостиной. Знаете, бывают такие ситуации, когда обстоятельства сильнее тебя. Это одна из них. Но это не значит, что она должна мне нравиться.

— Я хотела бы ещё кое-что у вас уточнить, — Мария Ничеева остановилась напротив хозяйки дома и тоже достала пакетик для улик, в который было запаковано что-то золотистое. — На теле вашего сына обнаружен медальон с фото, вы знаете, кто это? — спросила оперативница и, видимо, продемонстрировала найденный медальон Амелии.

— Нет. Но навскидку скажу, медальон довольно старый, а мой старший сын обожал такие вещи. Он мог купить сразу с фотографией у какого-нибудь антиквара.

— А вы? — Она продемонстрировала медальон Наталье, но та только отрицательно покачала головой. — Это не ваша покойная мать?

— Нет, — ответила девушка.

— А вы? — На этот раз она подошла к стоящему рядом Матвею и продемонстрировала медальон ему. Я успела разглядеть молодое красивое лицо